Железные Люди в Стальных Кораблях

Багрянцев Владлен Борисович

Итак, мы остались одни.

Что ж, как минимум триста тысяч египтянцев не могут вернуться домой, но они преданы своему императору и будут сражаться до конца. Победного конца, потому что бегущие виксосы уже не смогут получать подкрепления из других миров.

И никто больше не сможет. Ни халистанцы, ни апсаки, ни Кровавая Мэри.

– Армия, сенат и народ желают видеть своего императора, – доложил очередной офицер. – Они собрались под стенами дворца.

– Хорошо, я выйду к ним.

Здесь

были все – и его верные египтянцы, и его освобожденные альбионцы, и старые товарищи, от Беллоди до Флойда, и перешедшие на его сторону наемники всех рас, наций и цветов кожи, и плененные враги, склонившие перед ним головы и колени, и многие другие.

– Да здравствует Джеймс Хеллборн, спаситель Альбиона, отец отечества, лордпротектор, император! – закричала Вирджиния, едва он появился на балконе, и сто тысяч глоток проревели в ответ – All hail! Ave, Imperator!

– АВЕ! АВЕ! АВЕ!

«Я должен произнести речь, – понял Хеллборн. – Что мне сказать им?…»

Адская, нечеловеческая боль была ему ответом. И только мгновения спустя, утопая в луже собственной крови, он услышал выстрел.

Глава 53. Когда мир застрелился

– Мы долго спорили над твоей кроватью – как лучше поступить? – сказала Вирджиния примерно месяц спустя, когда он наконецто открыл глаза. – Отключить все капельницы и позволить тебе умереть на вершине славы? Или всетаки попытаться спасти тебя? В конце концов мы решили, что отец нации, прикованный к инвалидному креслу, вынужденный мочиться через трубочку, и время от времени пускающий слюну – это прекрасный и трагический образ, который пойдет на пользу нашему делу.

В госпитальной палате появился старый верный Беллоди. Следом двое египтянских гвардейцев тащили изможденного и явно покалеченного человека, в котором Хеллборн не сразу узнал комиссараподполковника Аттилу Куна.

– Он проник в Альбион вместе с остальными наемниками, – сказал Беллоди. – Это он в тебя стрелял, из противотанковой винтовки.

– Я всетаки добрался до тебя, предатель, – прохрипел Аттила. – Жаль, взял сликом высокий прицел, и твои яйца не пострадали.

И мадьяр расхохотался – страшным, хрипящим, безумным смехом.

– Достаточно, – сказал Беллоди. – Расстрелять.

– Намибия передавала тебе привет! – крикнул Аттила Кун, когда солдаты уводили его. – Она была беременна!

«Сначала Мэгги, потом Намибия», – подумал Хеллборн, но ничего не сказал. Похоже, пуля не только задела ему позвоночник, но и лишила дара речи.

– Выздоравливай… – начала было Вирджиния, но тут же поправилась: – Отдыхай. Мы будем навещать тебя.

И они действительно навещали его – почти каждый день, и постоянно приносили свежие

новости, а иногда – свежих гостей.

В один из визитов гвардейцы притащили избитого и окровавленного генералкапитана Джеральда Фуллбокса.

– Мерзавец! Негодяй! – лицо генералкапитана исказилось от ненависти. – Я знал, знал, что ты нас всех погубишь! Жаль, что тебе удалось скрыться из индоокеанской крепости, когда наш корабль разбомбил ее…

«Стрела златоперая все вещества и начала», – вспомнил император голос в наушнике, говоривший с альбионским акцентом, когда он блуждал по коридорам ФортНептуна.

– Они готовили переворот, – пояснил Беллоди. – Он и другие сенаторы. Провалились изза пустяка. Германский наемник, должный объявить сигнал о выступлении, все перепутал. «Всемвсемвсем. Джеймс фон Хеллборн, фюрер Новой Швабии, мертв». Ну что за бред! Бедняга забыл, что он уже не на своей родной планете.

– Ничего, мы до тебя еще доберемся! – пообещал Фуллбокс и сплюнул сквозь зубы. – Если не мы, то другие!

– Обязательно, – кивнул Беллоди. – Расстрелять!

Через несколько дней Беллоди и Вирджиния явились в его палату, облаченные в маршальские мундиры, украшенными десятком орденов.

– Мы решили сохранить Республику, – с порога заявил старый товарищ. – Страной будет управлять временный регентский совет. После завершения войны состоится референдум, где народ выберет новую форму правления.

«Старый добрый Реджи, тихий и скромный, вечно на вторых ролях, всегда в моей тени, – подумал Джеймс. – Кто мог знать, что он так далеко пойдет!»

– Война продвигается успешно, – продолжала Вирджиния, – мы наступаем на всех фронтах!

Недели и месяцы пролетали один за другим.

Врачи разрешили императору покинуть госпиталь. Джеймса отвезли в старый дом семейства Хеллборнов на берегу озера. Если погода позволяла, египтянские телохранители выкатывали его кресло на веранду. Иногда Хеллборна навещали титанисы и торопливцы. Охранники кормили их сырым мясом.

В один из дней пришло письмо от Мэгги.

«Здоровый мальчик, почти четыре килограмма, – сообщала Золотая Императрица. – Я еще не решила, как назову его, но решила, что ты должен знать».

Хеллборн покосился на живот Вирджинии, доставившей конверт. Он заметно изменился за последние месяцы. Не конверт, разумеется.

– Да, ты все правильно заметил, – отозвалась единокровная сестра. – Давай не будем об этом говорить, хорошо?

Однажды она пропала на целый месяц, а когда вернулась, ее живот снова был плоским.

– Ни о чем не спрашивай, – с порога заявила мисс Вульф (или всетаки миссис Хеллборн?). – Кстати, мы окончательно выбили абиссинеров из Африки!