Жёлтая виолончель
Шрифт:
Куда я иду? Зачем? Чего я хочу? Согреться. Чтобы ничего не болело. Чтобы знать, кто я и где. Как полиция установила мою личность? У меня же не было документов. По крайней мере, мне их не вернули. Может, позвонили кому? Значит, у меня есть друзья или родственники. Или, может, я у них есть в какой-нибудь базе данных с фотографией? Может, я бандит? Да нет, это полный бред, судя по тем обрывкам, которые я уже вспомнил. Хотя, учитывая вспышки гнева, я вполне мог быть знаком с полицией и раньше. Неприятно об этом думать. Не буду. Куда это я забрёл?
Я стою на пригорке, поросшем густой травой. Впереди
– Простите. Что вы сказали?
Иванов рассердился:
– Постарайтесь уж хоть капельку сосредоточиться. Мы с вами серьёзнейшим делом занимаемся.
Я снова сидел в его кабинете. Иванов стоял возле шкафа и смешивал какие-то порошки в стакане воды.
– Так что вы спросили? – уточнил я. – Извините, задумался.
– Я спросил, давно ли вы живёте в Москве.
– Можно считать, что давно, – ответил я. – Когда-то учился, в общаге жил, теперь вот комнату снимаю.
– А в деревне когда-нибудь прежде жили? – Иванов сел за стол и пододвинул мне стакан. – Выпейте, пожалуйста.
– Ну, предположим, жил. А что?
– Это очень хорошо.
Я отпил глоток тёплой зеленоватой прозрачной жидкости. Вкус был резким, химическим. Я поморщился.
– Что это? – признаться, я малодушно усомнился в этот момент, а надо ли пить то, что предложил этот странный, недостаточно хорошо знакомый мне человек.
– Ну, считайте, что чай, – ответил Иванов.
– Вы не отравить меня хотите?
– Ни в коем случае. Да не волнуйтесь вы, я сам употреблял подобный состав.
Я успокоился и быстро допил стакан.
– Вот как раз из-за этой жидкости мне и приходится носить перчатки, – как бы между прочим заметил Иванов.
Я насторожился.
– И вы мне только теперь это говорите?
– Да вы не переживайте, – он расслабленно откинулся на спинку. – Во-первых, у вас концентрация заметно слабее. Во-вторых, я специально сделал состав немного безопаснее. А в-третьих, чем меньше нервничаете, тем меньше риск.
Иванов взглянул на свои наручные часы – большие, золотого цвета.
– Оно начнёт действовать минут через пять-семь. За это время успею вам объяснить некоторые важные моменты. Расслабьтесь.
– А как оно должно… действовать? – уточнил я, пытаясь повторить позу Иванова, который сидел в кресле спокойно и безмятежно.
– Реальность должна для вас отступить на второй план, – сказал Иванов. – Я надеюсь также, что ваши подсознательные процессы усилятся. Но посмотрим. Может и вообще не подействовать. Я пока только на себе проверял.
– Так что же случилось с вашими руками? – спросил я. Пока я ничего особенного не чувствовал, кроме металлического привкуса во рту.
– Знаете, – Иванов в очередной раз поправил очки, которые и без того сидели идеально, – я ведь был раньше врачом. Интересовался психологией. И, наблюдая за некоторыми любопытными случаями, пришёл к выводу, что причиной многих болезней является чистая психология.
– Это же известный факт, – сказал я. – Потому и применяют плацебо.
– Да, – согласился Иванов. – Но всё намного сложнее, чем думает большинство
– Вроде нет.
– Это случаи, когда организм начинает принимать свои собственные ткани за чужеродные. Бывают разные формы, но суть приблизительно одна. Так вот – я уловил некую связь между душевным состоянием пациента и возникновением таких болезней. Провёл простейшие эксперименты, которые были возможны в моём тогдашнем статусе. Из трёх наблюдаемых мной случаев в двух я смог значительно улучшить клиническое состояние.
– А в третьем? – спросил я.
– Это не имеет отношения к делу, – он недовольно наморщил лоб. – Но с тех пор я задался целью научиться лечить болезни без лекарств и операций.
– Многие этим занимаются, – заметил я.
– Да? – в голосе Иванова послышалось удивление и недоверие.
– Ну, как же… Экстрасенсы всякие, колдуны, биоэнерготерапевты и прочие шарлатаны.
– А, вы об этом, – разочарованно вздохнул Иванов. – Нет, я имею в виду вполне реальную помощь больным. Ну, я не думаю, что внушением можно вылечить перелом, но, скажем, дисбактериоз кишечника или, тем более, вегетососудистую дистонию – почему бы и нет?
– Вы сознательно назвали болезни, которых не существует?
Иванов усмехнулся.
– В общем, да. Но надеюсь, что вам удастся убедиться в эффективности моего метода. Я думаю, что он намного мощнее, чем я даже сам могу себе представить в данный момент. И доказательство этого, кстати – то, что произошло со мной в результате внушения. Пусть результат и оказался негативным.
– Не только внушения, – поправил я, – но и приёма неизвестного галлюциногена.
– Ну, строго говоря, вы правы, – согласился Иванов. – Но лично я уверен, что напрямую с химией это не связано. Так вот, у меня после нескольких опытов над собой развилась аллергия на очень большое количество пищевых продуктов. Не могу не только есть, но и дотрагиваться. Иногда и мельчайшей пылинки достаточно, чтобы мне стало плохо. Знаете, все годы, что я страдаю этим заболеванием, мне ужасно хочется шоколада. Он даже снится мне почти каждую ночь. Однажды я не вытерпел и съел маленький кусочек. Сердце начало колотиться бешено, я весь покраснел, лицо распухло, дышать стало тяжело. Потом вырвало, и в себя я приходил несколько суток, несмотря на приём горы таблеток. И хочу признаться, что это меня не останавливает. Я всё ещё надеюсь когда-нибудь снова попробовать хоть крошку. Пусть и ценой таких же страданий. Вот если у меня с вами что-нибудь толковое выйдет, обязательно попробую.
– А что должно выйти? – уточнил я.
– Узнаете. Кстати, как ваши ощущения? Действует лекарство?
– Пока ничего особенного не чувствую.
– Да? – лицо Иванова заметно погрустнело. – А попробуйте-ка покрутить головой.
Я повернул голову влево. Эффект был настолько неожиданным, что я на мгновение потерял способность дышать. Всё, что я только что видел, размазалось в нерезкие разноцветные струи, а затем стало блёкнуть и размываться. Я осторожно вернул голову в прежнюю позицию. Изображение оставалось нерезким и колеблющимся. Я не мог разобрать в нём реальные детали – они превратились в цветные пятна, висящие к тому же очень далеко от меня.