Желтая звездочка
Шрифт:
– Не знаю почему, но он меня напрягает, – подметил, нервно смеясь Зерах.
– Австрийские флэшбеки? – усмехнулась Вирдж, попутно начиная понимать, чем можно задеть, а чем нет. – В те дни, когда он делает зачёс на бок, есть что-то похожее.
– Усатые мужики злые.
Вирдж посмеялась, но сама не поняла, что именно в этом её рассмешило. Проходя в гостиную, она вдруг заметила на диване книжку. Любопытство взяло в этот момент вверх, от чего она, и перевалившись через подлокотник, дотянулась до книги.
– «Леди Джен, или голубая цапля»? Серьёзно? – она глянула на
– Я любил читать её в детстве, и вот спустя тридцать с лишним лет вновь на неё наткнулся, – с небольшой улыбкой ответил Зерах, и присев рядом с девушкой, взял книгу из её рук, перелистывая. – В ней рассказывается о девочке Джен, что волей судьбы остаётся сиротой, и она попадает в чужие края, к плохим людям. Но именно там она находит единственного друга – голубую цаплю Тони… Она, хотя бы, напоминает о времени, когда того кошмара ещё не было.
Интересно, как мало человеку необходимо для счастья. Иногда маленькое счастье проявляется в простых мелочах: уютные вечера за чтением книги, смех друзей, неожиданно полученное сообщение от человека, который дорог. Такие мгновения напоминают нам, что жизнь состоит из мелочей, и каждую из них стоить ценить.
Даже если несчастья затягивают в водоворот, нужно найти любую лазейку, любой комочек света, чтобы выбраться, и обрести своё счастье.
Зерах вдруг хлопнул в ладоши, тем самым выводя Вирджиния из мыслей, позитивно улыбаясь. Хотя глаза до сих пор были пустыми и холодными.
– Ладно. Ты голодна, может?
***
Странная, всё-таки, штука – жизнь. Вот сидишь пьёшь чай со своим новым, хоть и более взрослым другом, точнее он пьёт просто воду с сахаром, а через пару часов, ты неожиданно оказываешься на волос от смерти. В такие моменты, ты начинаешь ценить свою жизнь ещё больше. Ведь второго шанса может и не быть…
Это случилось ближе к одиннадцати часов дня. Ученики, тринадцать ребят, слушали учителя, пока его помощник сидел за столом и отвечал за документацию. Ничего не предвещало беды. Но когда стрелка оказалась на без десяти двенадцать, за пятнадцать минут до обеденного перерыва, в коридоре послышались крики учеников и звуки выстрелов, а в сам кабинет ворвались два вооружённых парня в чёрной одежде. А крики и стрельба в коридоре утихли через пол минуты. Никто не успел вовремя среагировать и понять, что происходит.
– Ни с места.
Приказал один из них, что начал обходить класс от одного конца до другого. Время вдруг перестало существовать. Ни Вирджиния, ни кто-либо ещё не понимал, что происходит, но выполняли приказ. Тот кто с красной банданой, обмотанной вокруг головы, по видимому главный, посмотрел на взрослую часть заложников.
– Кто из вас учитель?
– Я, – прежде чем оцепеневший от паники и ужаса мистер Уильямс открыл рот, послышался спокойный и собранный голос Зераха. – Можете объяснить, в чем дело?
На него направили автомат, заставляя женскую часть класса охнуть, а мужчина, соблюдая хладнокровие, медленно поднял ладони к верху. Рукава немного задрались, от чего едва можно было различить номер «12364». Но почти стёрся, со временем, но навсегда был вырезан на коже острой
– Так ты бывший узник? Ты такой же, как мы…
– Я ничего не имею общего в убийцами, как вы, – твердо заверил Ривман, опуская руки, но не сводя своего взора с преступника.
– Ты называешь убийцами нас, когда здесь учатся некоторые ученики последователей истинных убийц с символикой на плечах? Я не еврей, но им был мой отец Петер.
Зерах дёрнулся, припоминая это имя.
– Я знал как минимум двух Петеров.
Мужчина с красной банданой промолчал. Но не долго.
– Ты можешь убраться отсюда..
– Нет. Я не оставлю детей, – неожиданно ответил на это тот. – Дети не должны нести ответственности за грехи родителей.
– Не испытывай моё терпение, учитель, – уже более жёстко отозвался «бандана». – Тогда иди и сядь с ними, раз хочешь быть предателем.
– Может я и предаю вас, но я никогда не предам себя.
Зерах действительно больше не стал испытывать их терпение, а просто прошёл по классу, и сел ближе к Вирджинии, её друзьям, и настоящему учителю. С этого момента, они стали заложниками.
Время тянулось очень медленно. У учеников чувство страха стало настолько сильным, что те по одному проситься в туалет. Им удалось убедить их разрешить лишь одному человеку в полтора часа. Напротив школы собрались полиция, репортёры и обеспокоенные случившимся родители учеников. Сквозь створу в шторах, это заметил помощник бандановца: пухлый, с азиатскими чертами лица, которые можно было рассмотреть, не смотря на закрытую маской половину лица. Он сообщил главному об этом.
– Ты, учитель, – он указал в сторону Зераха, и тот послушно встал, и без лишних слов подошёл к человеку с оружием за спиной. – Отнеси вот эту записку репортёрам. И если через пол часа не вернёшься – я возьму одного из этих мелких выродков, прострелю бошку, и выкину в окно, как предупреждение.
– Не беспокойся. Я вернусь.
Он это сказал, скорее, Вирджинии, краем глаза замечая эту тревогу на лице.
За время, проведённое с подобными людьми, он точно усвоил одно правило – слушаться. Можно и нужно оставаться спокойным, но не переходить границы дозволенного. Потому, беря записку, Зерах покинул класс, начиная идти по коридору, заодно обследуя обстановку. В коридоре лежало уже четверо человек, пульс которых мужчина решил проверить, приложив два пальца к шее. Трое однозначно были мертвы, а вот один, точнее одна, была ещё жива, тихо постанывая от боли. Два ранения, в бок и левое плечо, и это чудо, что пули смогли угодить именно так.
Зерах вновь осмотрелся. Тут должен быть ещё один стрелок, судя по обстановке. И он обнаружен был в соседнем кабинете, однако он находился, на удачу, в слепой зоне: кабинет расположен так, что двери выходят к лестничному пролёту. Значит нужно искать другой выход. Зерах помог подняться раненой, перекинув её руку себе через затылок, и повёл в другую сторону от данной лестницы.
– Все нормально. Просто скажи, где ещё тут лестница, – прошептал мужчина.
– По коридору… И на лево, – слабым голосом ответила та.