Желтая звездочка
Шрифт:
Все позади. Он выжил. Он в безопасности.
Глава 6
Октябрь 1976
– Я дома!
Сообщила на входе в дом Вирджиния, пока её сожитель, он же и хозяин дома, занимающийся готовкой ужина. Неделю назад его выписали из больницы, когда поняли, что жизни больше ничего не угрожает. И сразу после этого, мужчина хотел уволиться из школы, но передумал, когда ученики, которых он вызволил, лично его отблагодарили. На данный же момент, он сидел на диване с диктофоном в руках, но быстро спрятал
– Надеюсь не прогуливала? Ибо завтра приду, и все равно все узнаю,– он проследовал к столу в последствии.
– Что? – опешила Вирдж, хотя и понимала, к чему он клонит.
– Мистер Уильямс решил уйти в отставку после такого потрясения. А это значит, что уже я буду полноценным учителем, – пояснил Зерах.
– А у тебя хоть образование имеется? – хмыкнула та, позволяя себя обслужить.
– Не Гарвард, конечно, но… Я в своё время просто обожал учится, и после выпуска из школы, за двадцать пять лет довольно преуспел в этом, получив два высших, хорошо осваивая астрономию, историю и литературу. К тому же я знаю несколько языков практически в совершенстве: немецкий, английский, иврит и польский.
– Ну все-все. Будете и дальше своими регалиями размахивать, господин Ривман, то я начну завидовать, – шутливо сказала Вирджиния, мешая суп ложкой, а после задумчиво смотря на тарелку.
– И дальше гипнотизировать будешь?
Не скрылось это от внимания Зераха.
– Я так понимаю, за все эти годы, ты так и не нашёл своего места в этом мире?
Зерах выдохнул. В яблочко.
– Скажу честно – выходит, что да. Раньше, лет в девять, я лелеял мечту стать фокусником, и радовать людей за бесценок, – признался он. – Сейчас же я не уверен, чего именно хочу, так как было не до этого.
– Знакомо… – тихо подметила Вирдж.
– Однако, – продолжил Ривман, улыбнувшись. – Никогда не поздно найти своё место в мире. Тем более, ты молода, у тебя ещё все впереди. Это я уже старый пердун.
– Ну нет.
– Я правду говорю.
– Какой уж ты старый то…
– Значит насчёт второго ты не споришь?
Вирджиния на это лишь хихикнула. В этот момент, в дверь сперва постучали, а потом открыли, что заставило обоих жильцов встать и пойти ближе к двери, и один обитатель даже слегка насторожился. Но напрасно. Это был мужчина среднего роста и тёмной кожей, чьей особенностью является острый нос. В зеленоватых глазах заблестели искорки, стоило ему завидеть Зераха. Тот оступорил.
– Ну здравствуй, братец.
Оба медленно двинулись навстречу друг друг, и, улыбаясь, молча обнялись.
– Салли, какими судьбами? Снова поругался со своей ненаглядной? – с хода был задан данный вопрос.
– Уже и нельзя проведать собственного брата, – отозвался с ухмылкой гость, а потом заметил Вирдж, что скромно помахала рукой. Это вызвало вопросы уже у него. – А это что за красавица? Не слишком ли молода для тебя, Захи?
– Это Вирджиния Рид. Сожительница, но не в том смысле, о котором ты подумал, – он был готов дать «тёмному собрату» подзатыльник за подобные мысли, но ограничился лишь осуждающим взглядом. – Вирджиния, это Салливан Ривера. Мой приёмный брат.
– Что ж, рад познакомиться, в любом случае, – он пожал протяную руку. – Захи, у тебя все настолько плохо на личном фронте? – не унимался даже после объяснения он, с ухмылкой смотря на «брата».
– Ой, иди
Улыбка с лица Салли слетела моментально, стоило ему это услышать, а на смену пришло беспокойство, когда он положил руку на плече своего старого друга.
– Приступы?
– Их давно нет, – но понимая, что тот не поверил подобному, выдохнул. – Ладно, ещё в сентябре небольшой был. Но я, как обычно, принимаю препараты после приступов, отмечаю все, и на диктофон записываю.
– Точно?
– Точно… Ладно, как там наш дом? – решил сменить тему Зерах.
– Ты так туда и не заходишь? Хотя, я не удивлён, после такого то… Но прошло уже почти более двадцати пяти лет, и ты мог бы-..
– Нет. Я не вернусь туда.
Резко отрезал холодным тоном мужчина, от чего его собеседник даже вздрогнул. Он точно ощутил этот животный страх. Но не ему судить, после того, что он пережил в тот день. Выдохнув, дабы придти в норму, Зерах прошёл в гостиную, а его «брат», подумав, двинулся следом. Вирджиния, в этот момент, сидела и что-то записывала в толстую тетрадь в коричневой обложке, улавливая на себе взгляд сожителя.
– Неужели в ком-то веки взялась за ум?
– Это просто мысли. Школьный психолог когда-то посоветовал, дабы снимать стресс. Потом уже приелось.
– В третьем лице? – пригляделся Зерах.
– Довольно удобно рассказывать события, что с тобой происходили. Попробуй, будет общим наследием, при условии, что никто чужого читать не будет, без позволения, – она отвлеклась, дабы сходить на кухню, и взять что-нибудь вкусное из холодильника.
Салли усмехнулся.
– Довольно умная девочка.
– Но иногда носится, как курица без головы.
– Не ворчи. Вспомни нас в её возрасте. Можешь даже записать это, смотреть не буду, не переживай…
Зерах внимательно смотрел на тетрадь. Большая, могла вместить много всего.
– Думаю, я могу кое-что рассказать… А именно все, что помню…
***
Август-сентябрь 1945
Атомная бомбардировка произошла рано утром на Японских островах. Это были завершающие этапы войны, как многие говорили. Но Зерах, который слушал данные новости из уст воспитателей детского дома и других детей, ничего не испытывал. Ему казалось, что этот кошмар не закончится никогда. Он просто молча вышел во двор приюта, и сел на качели, пусто смотря перед собой усталым взглядом.
Год с лишним назад, его нашли в лесу американские военные, и убедившись, что никого из его родных в живых нет, отправили его на берега Америки. На этом моменте, герой в конце любой подобной книги должен был испытывать облегчение от того, что кошмар закончился. Но в жизни не все так легко и однозначно. Кошмары. В них он опять попадал в лагерь смерти, видел трупы тех, кто был ему дорог или помогал выжить, а так же других узников, которые остались в том кошмаре навсегда, обученные сгорать в печах крематориев. Из-за этого мальчик почти не спал, от чего под его глазами образовались огромные синяки. Когда он пытался есть что-то, то его рвало и могло бросить в жар, так как организм отвык от нормальной пищи, и заработал много различных заболеваний.