Жемчужина из логова Дракона

Минич Людмила

– Да ты сам еще тот обманщик!

– Правильно! В темную его, за наговор!
– раздавалось то тут, то там, но все реже и реже.

Вместо того:

– А я говорил, что нечисто дело!

– Да что его там слушать, чародея этого!
– все чаще сыпалось наружу.

– В темную его, в темную!

– Надеюсь, ты закончил?
– опять вступил советник Трод, верно, самый влиятельный из здешних сановников, раз взял на себя единовластную обязанность распоряжаться действом. Похоже, труд такой ему весьма привычен.
– Я, советник

Грианум Трод, Серединный Судья Вольного Города Вальвира, самолично принял твою жалобу. Так что тебе несказанно повезло. И благодари досточтимого советника Таира за добрые слова в твою пользу. Теперь же… - советник важно повернулся к Ветру.
– Перед тем как назначить разбирательство, хотелось бы услышать хоть слово из уст стихотворца. Хоть нам тут уже много наговорили о чародействе… хе-хе…

Он приглашал посмеяться с ним остальных советников, но не все последовали его примеру. Тринн аж оскалился, так ему хотелось, чтобы Ветра прямо сейчас в мешок засунули. Должно быть, он и устроил это представление. Выходит, у него тоже недюжинный талант. Однако… зачем тогда грозил, предупреждал, велел молчать? Зачем? Странно и то, что другие советники, да еще из самых важных, согласились стать в сегодняшнем действе простыми актерами. Из-за кого? Из-за Тринна и особого к нему благоволения Совета? Чем он их так привязал к своей особе? Эх, знать бы, сейчас пришлось бы очень кстати. Единственное, что могло бы пригодиться почти что приговоренному стихотворцу.

– Так что же молчит наш гость, Вольный Ветер? Может, он и вовсе никогда не встречался с этим… молодчиком?

– Еще как встречался!
– встрял неугомонный Илча.
– Легко проверить! Я про него такое знаю… - он охнул, потому что стражник чувствительно пихнул его за непочтение. А может, и за что другое.

Да, легко. За долгую жизнь накопилось изрядно, и Ветер о многом рассказывал без утайки. И шрамов на теле хватает. А у тебя, Илча, другие раны, невидимые. От них не остается шрамов, потому что они не рубцуются.

– Я, главный Серединный Судья Городского Совета Вальвира, спрашиваю Вольного Ветра! Знаешь ли ты человека, который только что прилюдно обвинил тебя в тягчайшем воровстве, назвал мошенником и в том упорствует?

Можно было отказаться и побороться, но вряд ли это поможет. Они пойдут до конца и поведут за собою парня.

– Да, я знаю его, - ответил Ветер в наступившем временном затишье, пока толпа ловила его ответ.
– Это Илча, бывший мой ученик, если ему угодно так называться.

Советнику Троду, оказавшемуся еще и Серединным Судьей, пришлось переждать бурю, чтобы спросить вновь:

– Значит, проситель стихотворцу известен. Х-м… Признаться, я надеялся на иное… - Советник заметно посуровел.
– Была ли в словах просителя, которого ты сам только что назвал своим учеником, хотя бы часть правды, или это не более чем наговор?

Вопрос прозвучал так, будто Трод сам подсказывал выход, будучи всецело на стороне стихотворца. И это рождало великий соблазн.

Народ

сразу же затих. Ветер поискал в своем сердце верный ответ и не нашел его.

– Я не стану отвечать.

Услышал после еще одной людской бури:

– Получается, ты признаешь, что его слова - чистая правда?

– Разве я это сказал? Я не стану отвечать, и только.

Горожане неистовствовали, советник удивился, Илча, кажется, тоже. Видимо, оба справедливо полагали, что Ветер будет отпираться, и наверняка приготовили достойное продолжение.

– Ты должен отвечать, потому что тебя спрашивает Серединный Судья!
– отчеканил Трод.

Ветер ответил ему откровенной насмешкой:

– Я никому и ничего не должен, господин советник. Кроме него, - резко указал на Илчу, тот даже назад подался от неожиданности.

На миг Ветру показалось, что Илча упадет, но юноша только глубоко вдохнул.

– Значит, - сразу же уцепился судья, - ты признаешь свою вину перед ним?

Вот оно, коварство судьбы.

– Да, я виноват перед тобой, - сказал Ветер Илче, постарался встретиться глазами, но не преуспел.

– Ты во всем сознаешься?
– даже удивился Трод. Он никак не ждал такой легкой добычи.

Вокруг опять притихли.

– Этого я не говорил.

– Так что же тогда, будешь отпираться?
– советник обозлился вконец, даже жилка на виске заиграла.

– Этого я тоже не говорил.

– Ты, может, думаешь, что сможешь играть в свои игры с Городским Советом Вальвира? Отныне ты больше не почетный гость нашего города, раз ведешь себя недостойно этой чести!

– Я не просил этой чести.

– Но тебе ее оказали!

Ветер промолчал. Советник тоже не нашелся, что сказать. Пауза затянулась. Видно, что-то в представлении пошло не так. Уже неплохо. Значит, надежда есть.

Ничем больше не сдерживаемый шум вырвался на свободу и под невысокими сводами сделался почти оглушительным. Вдруг Илча что-то закричал и замахал руками, указывая в толпу, сгрудившуюся на входе. Ветер посмотрел туда и понял, что дело его проиграно окончательно. Снова внутри поднялся противный скользкий холод. Прежнее вранье затронуло его только потому, что произведено на свет было Илчей. Теперь же наступило время правды.

В руках каких-то молодчиков дергался Сухой и что-то отчаянно вопил. В оглушительном шуме не слыхать, но Ветер и так представлял, что именно. Когда стало потише, он лишь утвердился в своих подозрениях.

– Все скажу, все отдам, только не бейте! В мешок сажайте, только не бейте! Я старый человек, недужный, не бейте, Драконом-Хранителем вас заклинаю!

Вопил он очень натурально. Уличным темникам не привыкать, актеры они изрядные. Ремесло такое.

– Что еще такое?
– возмутился Трод.

– Да ворюгу поймали!

– Видно, кошели срезал, а тут дымом потянуло… он и деру!

– Знакомец давешний стихотворца нашего!

Бравые стражники "отбили" старого вора у разгневанных горожан.