Жемчужница

Anice and Jennifer

— Я не виновата! — попыталась оправдаться между тем Алана. — Меня не учили! — обиженно воскликнула она, скрещивая на груди руки и отводя глаза от озорных духов. — Но я… очень постараюсь…

Микк рассмеялся, легко целуя ее в висок, и подмигнул захихикавшему Изу, по-дружески толкнувшему девушку в бок.

— Мы в тебе не сомневаемся, — улыбнулся мальчик, и русалка весело щелкнула его по носу.

— И я в вас тоже, — доверительно призналась она. — Вы с Тики всегда мне поможете, правда ведь?

Изу быстро закивал головой, отчего Микку даже

показалось, что его тонкая шейка сейчас сломается, и в нетерпении рассмеялся, шутливо тыкая зевающего шарика в бок, на что тот лишь лениво отмахнулся крылом. Алана, проследившая за этим с некоторым заинтересованным подозрением, хохотнула, покачав головой, и дёрнула кончиком хвоста, ударив им по поверхности и поднимая небольшой фонтанчик брызг.

— А ты лучше… — вдруг вмешался один из хранителей, восторженно засветившись прямо перед её носом.

– …спой нам! — закончил второй, и девушка удивлённо приподняла брови.

— Спеть? — непонимающе переспросила она, и Тики подумал, что был бы не прочь ещё разок услышать, как Алана поёт — мягко и ласково, словно обволакивая своим голосом подобно тёплым волнам.

— Да-а-а! — протянули мальчишки вместе, и все духи игривыми огоньками закружись около них, будто бы тоже прося русалку спеть, отчего она закатила глаза с беззлобной усмешкой и, глубоко вздохнув, затянула какую-то задорную песенку на неизвестном Микку языке — скорее всего, одном из северных, потому что на русалочий этот выговор не был похож.

Слушать девушку было отрадно, но песенка эта, мелодичная и легкая, оборвалась все-таки слишком быстро. И оборвалась она хрустом веток за спинами у Аланы и Тики, из-за которого духи снова брызнули врассыпную как бусины из разорвавшегося ожерелья. Русалка, резко обернувшись, захохотала в голос, а мужчина… ох, он только по лбу себя хлопнул.

Метрах в пяти от них стоял подозрительно наблюдающий за происходящим Лави, который теперь, скрестив на груди руки, недовольно щурился, глядя на то, как Изу без капли опасения гладит Алану по растрепанным волосам.

— Меня Неа попросил позвать вас, — отведя глаза под пристальным взглядом Тики недовольным тоном заявил он. — Для вас осталась еда, но она почти остыла.

На этом тритон развернулся и поспешно ушел прочь, совершенно, как видно, общаться желанием не горя.

Микк на это только пожал плечами — и поднялся, подавая руку тут же перекинувшейся Алане, поспешно наклонившейся за своим платьем и метнувшей в мужчину просительный взгляд. Смущенно покрасневший и пискнувший Изу унесся в сторону лагеря моментально, стоило только Алане откинуть волосы за спину, обнажая грудь, чтобы Тики мог помочь ей одеться, потому что узел на ханбоке до сих пор по большей части у нее выходил кривой.

Это отчего-то радовало — эта незначительная, по своей сути, вещь, но Микк иногда ловил себя на том, что безумно счастлив, когда оказывалось, что Алана просила его помощи в чём-то. Что он был нужен ей.

— А почему дух так странно назвал меня? — вдруг поинтересовался мужчина, вспомнив хранителя

и покрасневшее лицо русалки, когда тот произнёс это.

Покраснела Алана и сейчас, но, улыбнувшись, огладила пышную юбку и, перекинув завязанную в несколько узлов копну волос через плечо, принялась за объяснение:

— Буквально с русалочьего это слово переводится как «любовник».

Тики опешил, удивлённо приподняв бровь, — неужели у морского народа были в культуре множественные связи с противоположным полом, как и у людей?

Алана, словно предвидя его вопрос, тут же продолжила:

— Но наш смысл отличается от вашего, — и добавила с улыбкой, недолго подумав: — По крайней мере, сейчас.

— Интересно, насколько сильно, — усмехнулся в ответ Тики, вскидывая руку и гладя девушку по щеке. — Ведь слово-то… как-то не слишком подходит, разве нет? Учитывая… — договаривать он не стал и многозначительно вскинул брови.

Алана кивнула, легко улыбаясь, и поймала его ладонь, прижимая к своей скуле и позволяя спуститься на шею. Узел у Тики вышел небрежный, но это было не так уж важно.

Его восхитительная русалка неуловимо мягко пахла морской водой, и это завораживало его больше всего на свете.

— В последние четыреста лет — да, — согласилась она, зардевшись. — Так что сейчас «сярк» — это почти… ну… жених. Духи так подумали, потому что… потому что ты поцеловал меня, а я… — девушка зажмурилась и порывисто прижалась к груди Тики, — я только рада, если они так считают. Я ужасно хотела бы… — тут она запнулась, и Микк ощутил неудержимое желание поцеловать ее.

Потому что сотню раз за последние дни все продумал и передумал и на самом деле… на самом деле ужасно хотел сказать Алане правду — потому что в чем-то Неа был прав.

Вот только поговорить с девушкой лучше, пожалуй, все-таки по приезде в столицу. Там подходящих моментов для этого будет намного больше.

Именно поэтому Тики улыбнулся, чуть отстраняя русалку от себя, и ответил:

— Я тоже. Я тоже ужасно хотел бы этого.

И — не дав ей, ошеломленно распахнувшей глаза ответить, крепко поцеловал ее, зажмурившись от одного только понимания того, что Алана ему отвечает.

И совершенно неудивительно, что когда они все-таки вернулись в лагерь, достаточно нацеловавшись, раскрасневшиеся и счастливые, оставшийся на их долю ужин уже остыл.

Комментарий к Пятнадцатая волна

**Сярк** — с татарского значит «любовник».

========== Шестнадцатая волна ==========

Все два дня Алана ломала голову над тем, что же она делала не так, когда молилась.

Конечно же, на самом деле, она делала всё не так: двигалась отвратно, спотыкалась, падала, путалась в юбке ханбока (иногда хотелось просто снять его к мантовой матери), постоянно терялась в позах, что даже Мана в итоге лишь горестно вздыхал, — но что-то невероятно важное и, по ощущениям, от последовательности и кривоты действий не зависящее ускользало от неё каждый раз, когда девушка пыталась поймать эту мысль за хвост.