Жена для двоих
Шрифт:
Из мыслей меня вырывает нетерпеливый детский крик:
— Папа! Я все съел! Пойдем! Скорее!
— Съел? Да! Теперь за работу! Железная дорога сама себя не построит!
Яся дочитывает сказку, Даня сонно моргает, постепенно погружаясь в сон. Для меня это тоже сказка. Моя персональная, самая волшебная сказка, о которой еще месяц назад я даже не мечтал…
— Заснул, — шепчет Есения с улыбкой.
— Да. Он сегодня получил слишком много эмоций!
— Я тоже, если честно!
— И я! Но спать пока не собираюсь…
— А я бы вздремнула, — зевает устало.
— Дразнишь?
Наша персональная программа только начинается… Душ, кровать, потом опять душ… И снова по кругу. Насытиться любимой женщиной непросто… Я и не пытаюсь.
Растягиваю удовольствие, смакую, я ведь так скучал…
Веду губами по плечу, зарываюсь носом в волосы, улетаю… Девочка моя утомилась, верю, не извожу ее пока активными ласками, мне достаточно тягучей как патока нежности, неторопливых поцелуев, душевной близости… Этого ни за какие деньги не купишь, не украдёшь, не выпросишь… Это должно зародиться на ментальном уровне, соединиться щупальцами невидимых импульсов, сродниться, спаяться.
Между нами это волшебство случилось давно, только мы не оценили, не укрепили, разрушили… Теперь восстанавливаем, бережем, приумножаем…
Нам это счастье далось слишком дорого, но оно того стоило…
Даня просыпается рано, а мы с Синичкой не так давно уснули. Хочу дать поспать моей девочке подольше, а пацана пора приучать к правильному режиму. Я привык к утренним пробежкам. Дане пока сильные нагрузки противопоказаны, но мы и не собираемся нагружаться. Просто отправляемся на прогулку, чтобы купить маме ее любимых пирожных с малиной…
Прогулка у нас получается отменной, только уже заходя в подъезд, я обращаю внимание на странный черный внедорожник, которого я не видел здесь раньше. Может это паранойя, но ставлю себе мысленную галочку пробить его номера. Пусть лучше я окажусь немного больным на голову, чем пропущу реальную угрозу…
Глава 26. Важные мелочи
Леша уехал по делам, мы же с Даней решили испечь печенье.
Я готовлю начинку, Даня сосредоточенно катает кусочек сдобного теста, превращая его в колбаску.
— Мам, — спрашивает он с серьезным лицом. — А почему вчера ты папу называла Лешей? Он же Саша.
Я замираю. Нет, это закономерный вопрос, но я оказываюсь к нему не готова.
— Сынок, давай мы поговорим об этом вечером. Когда папа вернется. Мы тебе кое-что расскажем.
— И что вы мне расскажете? Папа поменял имя и поэтому стал добрым?
— Не совсем, — как же объяснить ему? Пытаюсь подобрать слова, но ничего не получается. — Вечером. Потерпи! — выдыхаю нервно. Хоть и понимаю, что ничего не решат эти несколько часов. Но тогда хотя бы Леша будет рядом. Как же быстро я стала зависима от этого мужчины. Теперь постоянно хочу его заботы и ласки. Он меня утопил в них последние дни. Это так волшебно, но превращает в желе. Как только вспоминаю о прошлой ночи, коленки начинают дрожать и низ живота тянуть. Хотя там и так есть легкая саднящая боль, потому что кое-кто не выпускал меня из объятий слишком долго. Улыбаюсь глупой блаженной улыбкой.
— Мам! У нас печенье сгорит! — приводит в чувства мой мальчик.
— Чёрт! Точно! — бросаюсь к духовке. Первая партия знатно подрумянилась. Еще бы немного горячих воспоминаний, и от печенья остались бы одни угольки.
Раздается звонок в дверь. Смотрю в глазок — Леша. Странно. У него же ключи есть.
Отряхиваю руки, открываю.
— Что случилось? — какой-то он взъерошенный.
— Яся, собирайтесь! Дело есть важное.
— Какое? — хмурюсь я.
— Не спрашивай пока. Некогда. По дороге объясню. Это касается твоего отца.
— Что случилось? — все обрывается внутри.
— Он заговорил. Просил тебя приехать.
— Да? — сердце заходится от ускоренного ритма. Это радостно, но волнительно.
— Ты был в больнице?
— Нет. Мне звонил доктор. Он просил поторопиться, потому что скоро твоему отцу уколют очередное снотворное, и он уснет. А когда заговорит в следующий раз — кто знает.
— Чёрт! У меня печенье! — растерянно замираю. — И Даня весь в муке!
— Ничего! Отмывай скорее, и поехали, — торопит.
— Папа! — несется с кухни Даня.
— Привет, бандит! Кататься поедем?
— Да! — радостно прыгает Даня.
— Собирайся быстрее!
— Да!
И вихрь по имени Даня уносит меня, заставляя собраться за считанные минуты. Я спешу, голова полна мыслями об отце, и только где-то на краю сознания скребет мысль, что что-то не так…
Мы выходим из подъезда, спешим к парковке. Странно только, что сейчас машина Леши стоит на совсем другом парковочном месте, не там где всегда. Все это я отмечаю мельком, как и то, что Леша нервничает. А еще я замечаю у него на подбородке легкий порез, как от бритвы. Но утром я не помню, чтобы он был. Наверное, не заметила.
Как только за нами закрывается дверь, машина довольно резко срывается с места.
— Леш, аккуратнее, — хватаюсь за переднее сиденье. — Я еще Даню не пристегнула, — но он как будто не слышит, ведет агрессивно. А еще я понимаю, что едем мы совсем не в больницу…
— Леша! — настороженно зову я. — Госпиталь в другой стороне!
— Знаю, — бросает нервный взгляд через плечо. — Мы сейчас заедем в одно место, а потом сразу туда.
Все. Мне нехорошо. По спине ползут мурашки. Я снова яркими картинками вспоминаю все царапнувшие мелочи: ключи, парковка, порез на подбородке. Но мне еще хочется ошибиться. И я решаю проверить:
— Леш, тебя теть Женя вчера просила купить ей краску. Ты не забыл?
— А, точно! Позже куплю!
Отвечает мужчина на переднем сидении, и у меня холодеет внутри. Это не Леша. Тетя ничего такого не просила…
Присматриваюсь внимательнее. Одежда Лешина, машина точно его. А вот мужчина за рулем… Боже! Может это все же паранойя? Как хочется верить, что я ошиблась… Но чем дальше мы едем, тем больше я убеждаюсь, что мне не показалось. Сворачиваем на грунтовую дорогу. Меня трясет. Но я пытаюсь делать вид, что ничего не заметила. Пытаюсь в сумке нащупать телефон. Судорожно перебираю вещи. Его нет! Моего телефона нет!