Жена Его Сиятельства
Шрифт:
«Эти двое - только кажутся неповоротливыми увальнями, - сказал про них лорд Эдисон.
– Знаете, юная леди, у нас в Эверее есть такое выражение - если он окажется рядом, переложи деньги из заднего кармана в нагрудный. Так вот, это про Кроубов. На редкость неприятные господа, и вам стоит держаться от них подальше».
«Я бы и рада, да что-то не получается!
– грустно усмехнулась Джулия, покосившись на устроившихся рядом с ней кузенов.
Оба Кроуба были рослыми, крепкими, основательными. На их фоне Аллен казался слишком утонченным.
–
– Я слышал, Доркит распродает свои конюшни, и это последние скачки, в которых будет участвовать его вороной.
– Да? Не знал, что дела Доркита так плохи, - хмыкнул Арвен.
Джентльмены принялись обсуждать предстоящие скачки и возможных фаворитов, потом перешли на знакомых, а Джулия смотрела и думала, что все бы сейчас отдала, только бы Эдриан был рядом. И чтобы он снова смотрел на нее этим особенным, горячим взглядом, от которого внутри становится тревожно и сладко. И чтобы взял ее за руку. И коснулся своими губами ее…
В спальне неожиданно раздалось громкое чихание, перешедшее в кашель.
Джул беззвучно чертыхнулась.
Мужчины замолчали и настороженно посмотрели на закрытую дверь ее покоев.
– Что это за шум?
– напряженно поинтересовался Аллен и с подозрением уставился на Джул.
– Ах, право, Сотби такой упрямый!
– через силу улыбнулась Джулия.
– Убежден, что у него простуда, и всячески это демонстрирует, кашляя и чихая с самого утра. Впрочем, это совсем неинтересно. Не желаете ли чаю, господа?
– она окинула вопросительным взглядом присутствующих и тут же позвонила в колокольчик, вызывая слугу.
– Миледи?
Сотби мгновенно возник рядом.
– Уилл, вели принести джентльменам чай.
– Слушаюсь, миледи, - поклонился Сотби.
– И постарайся не кашлять так громко.
Джулия строго посмотрела на дворецкого.
– Миледи?
– слуга удивленно вытаращился, но тут же сделал невозмутимое лицо и с достоинством произнес: - Как прикажете, миледи.
Сотби поклонился и исчез, а Джул выдохнула и обвела взглядом присутствующих. Вроде бы, никто не заинтересовался мнимой простудой дворецкого. Ну, и хорошо. Еще бы спровадить всех поскорее…
Правда, это ее желание сбылось лишь спустя пару часов. Джентльмены пили чай, говорили о политике, обсуждали предстоящие скачки и совершенно не торопились уходить.
Лишь когда Джул извинилась и собралась покинуть их общество, лорды вспомнили о правилах приличия и стали прощаться.
– Завтра в десять я за вами заеду, - заявил Аллен.
Он склонился над ее рукой, и Джул едва сумела скрыть отвращение, когда его холодные губы коснулись ее запястья.
«Терпи, Джул. Ради Эдриана, - уговаривала она себя.
– Ты не должна показывать своих истинных чувств, иначе Каллендер отыграется на Эрроле».
– Миледи, мы будем ждать вас на ипподроме, - поддакнул Ивэн, а Арден склонился в небрежном поклоне и пожелал приятного вечера.
«Скорее бы вы все исчезли!
– думала Джул.
–
Она держалась из последних сил. Невозможно! Невыносимо. Если бы не боязнь навредить Эдриану, она давно бы выставила всех вон и закрылась в спальне. Джул сжала кулачки. Эдриан. Он сейчас в Башне Забвения - старой эргендской тюрьме, из которой нет никакого выхода. А его недруги чувствуют себя в императорском дворце, как дома, и совершенно не обращают внимания на то, что Джулия не хочет их видеть.
«Боже, они когда-нибудь уйдут?
– устало думала она.
– Или так и будут бесконечно заверять меня в своей преданности?»
Когда за последним гостем захлопнулась дверь отведенных ей покоев, Джулия облегченно выдохнула и направилась в спальню, из которой снова донесся громкий чих.
– Лорд Эдисон, вы специально, да?
Джул остановилась рядом с портретом и с укоризной посмотрела на старого лорда.
– Знаете, юная леди, когда вы доживете до моих лет, то тоже поймете, как невыносимы сквозняки!
– ворчливо ответил старик и снова чихнул.
– Нет, невозможно! Я решительно не могу здесь больше находиться! Что за отношение? Схватили, поволокли куда-то, расположили в совершенно непригодном для жизни месте… Ужасный произвол!
Старик брюзжал, сморкался в большой клетчатый платок и сердито смотрел на нее из-под кустистых седых бровей.
– Лорд Эдисон, миленький, ну, потерпите немного, - попыталась успокоить его Джул.
– Потерпеть?
– возмущенно переспросил старик и снова демонстративно чихнул.
– И как вы себе это представляете? Я семьсот лет провел в своем кабинете, среди милых моему сердцу вещей, а теперь вдруг оказался в этом безобразном помещении, где гуляют сквозняки, и нет никаких условий для нормальной жизни, и вы просите меня потерпеть?! Это возмутительно, юная леди!
Призрак смерил Джул разгневанным взглядом и обиженно отвернулся.
– Лорд Эдисон!
– тихонько позвала Джулия.
– Я ничего не хочу знать! Нечего было похищать меня под покровом ночи, обвязывать какой-то старой тряпкой и тащить неизвестно куда! Я старый, больной человек, а этот поганец Сотби даже не соизволил поставить меня в известность о том, что происходит! Нет, я не могу простить подобной грубости!
– отрезал тот.
– Лорд Эдисон, миленький, вы же не оставите меня одну? Я без вас не справлюсь, вы моя единственная надежда и опора!
Она жалобно посмотрела на старика и приложила к сухим глазам платочек.
– Ну, полно, полно, душа моя, - растрогался призрак.
– Так уж и быть, потерплю я все эти неудобства, - он театрально вздохнул и с пафосом произнес: - Чего не сделаешь ради прекрасной женщины? Утрите глазки, юная леди. Я вас не оставлю!
– Спасибо, лорд Джон, - благодарно улыбнулась Джул.
– Вы самый великодушный джентльмен из всех, кого я знаю.
Польщенный лорд Эдисон еще раз чихнул, громко высморкался и принялся расспрашивать ее о том, как прошел день.