Жена палача
Шрифт:
– Вы защищаете его даже перед смертью, - восхитился Капрет. – Почему я не встретил вас раньше вашей сестры?
– Я защищаю его, потому что люблю! – уже кричала я, в безумной надежде, что хоть кто-нибудь меня услышит. – А вас я бы сама убила, даже будь вы моим мужем!
Он зажал мне рот и попытался задрать подол моего платья, но я так сопротивлялась, что Капрет никак не мог со мной справиться. Пару раз я укусила его – ладонь благородного господина была не такой деревянной, как ладонь виллана.
– Вы в любом случае умрете, - прохрипел он мне в ухо, – Я даже чулок для вас припас особенный.
– Помогите!.. – завопила я изо всех сил, и тут Гуго Капрет упал на меня мешком, гулко ударившись головой о камень.
Уже в следующую секунду его тело скатилось в сторону от крепкого пинка, а я почувствовала, как меня обнимают сильные и горячие руки, согревая, защищая…
– Рейнар! – узнала я и заплакала навзрыд.
Муж вынес меня из склепа, и снаружи я увидела отряд из десяти гвардейцев во главе с королевским дознавателем.
– Откуда вы здесь? – только и смогла спросить я, а фьер Ламартеш уже нырнул в темноту склепа, и следом протиснулись пятеро гвардейцев.
Рейнар обнял меня так крепко, что и правда чуть не задушил. Но я освободилась из его объятий, когда из склепа показался довольный Ламартеш, а следом появились гвардейцы, тащившие бесчувственного фьера Капрета.
– Зачем было так его бить? – спросил дознаватель. – Мне не терпится расспросить господина, а он сейчас вроде увядшего померанца – повис всеми лепестками. Когда ещё придёт в себя…
Рейнар отвернулся от него, ничего не сказав, а я поморщилась и потёрла затылок, вспомнив о собственных ранах.
– И чулочек – тот же самый, - Ламартешу не терпелось похвастаться. Он растянул злополучный чулок с серебряной стрелкой и откровенно им любовался. – Это последний, четвертый. И последнее похождение нашего судебного секретаря.
– Ничего не понимаю, - я вытирала слезы, пока Рейнар вытаскивал шпильки из моей прически и ощупывал мой затылок.
– Как вы здесь оказались? Только не говорите, что просто проезжали мимо?
Тут Капрет слабо застонал, и фьер Ламартеш сразу потерял к нам интерес.
– Всё завтра, - отмахнулся он. – Судебное заседание начнется в десять. Вы оба должны быть без опозданий.
– Ещё и суд?
– простонала я. – После того, как он чуть меня не убил? А что с Рейнаром?
– Забирайте своего мужа и езжайте домой, у меня дела, - отрезал Ламартеш.
Он отрядил четверых гвардейцев нам в сопровождение и поспешил отбыть в отделение сыска.
– А ты что молчишь? – спросила я у Рейнара, когда нас под конвоем повели с кладбища. – Ты знал, что это фьер Капрет убил мою сестру?
– Узнал только сегодня, -
– Он бросил в меня камнем, когда я убегала.
– Наверное, волосы смягчили удар. Но надо приложить лёд.
– Ничего не надо, - принялась спорить я. – Хочу узнать всю правду до конца!
Но Рейнар не произнес больше ни слова, пока мы уходили из мрачного царства Хилл-корт, скрытого под сенью столетних кедров.
Сначала мы отправились в дом дяди, чтобы забрать коня Рейнара. Тётушка пришла в ужас, когда узнала, что фьер Капрет арестован за попытку убить меня. Дядя побледнел и пожелал немедленно отправиться к Ламартешу, чтобы узнать подробности дела, но я его отговорила. Фьеру Ламартешу сейчас вряд ли до нас. Когда он раскрывает преступление века.
– Что с Деборой? – сразу спросила я.
Но с нашей служанкой всё было в порядке. Гуго Капрет примкнул её в кухне, и она просидела взаперти, пока не вернулись тётя с дядей.
– Ты сама не пострадала? – суетилась тётя вокруг меня. – Надо вызвать врача!
– Со мной всё в порядке, - заверила я её, почти не солгав. – И у меня есть личный врач, который точно не причинит мне вреда.
Пока я разговаривала с тётей и дядей, Рейнар терпеливо стоял поодаль, позволив мне самой объяснить всё родственникам. Тётя Аликс посмотрела на дядю, бросила на моего мужа взгляд искоса, заплакала и спросила у меня шёпотом:
– Мы, наверное, должны попросить прощения у мастера Рейнара?
– Не надо, - остановила я её. – Он ничего не знает, не обижай его ещё и признанием, что вы в нём сомневались.
– Да, так будет правильнее, - с облегчением согласилась она, а дядя пригласил Рейнара выпить, для поддержания духа.
- Может, останетесь у нас на ночь? – предложила тётя. – Если вам завтра всё равно возвращаться в город, да ещё так рано…
– Нет, спасибо, - ответили мы одновременно с Рейнаром.
– Прости, тётя, но я не хочу видеть сегодня никого, только мужа, - сказала я.
– Тебя столько дней не было дома, - заволновалась она. – А ехать сейчас в лавку – просто немыслимо! Чем вы будете ужинать и завтракать?
Конечно же, она дала мне с собой провианта на целую неделю. Но я не отказалась, так как не собиралась сегодня посвящать время камину и печи.
До рябинового холма мы с Рейнаром ехали вместе на черном жеребце. Я сидела перед мужем, на подушечке, заботливо предложенной тётей, и отдыхала в его объятиях. Вопросов было много, но говорить уже не хотелось. Вернее, все разговоры казались сейчас неважными. Кроме одного…