Женись на мне, незнакомец
Шрифт:
Значит, он любит детей. Что ж, если он намерен заиметь собственных, ему придется изменить свои привычки. Это она знала точно, хотя бедная мама, смущаясь и краснея, рассказывала ей только о птичках и пчелках.
Интересно, каково это — иметь ребенка? Ребенка Бранда. От этой мысли у нее потеплело на душе. Однако она недолго задержалась в голове Изабеллы, которая сразу же ощутила образовавшуюся пустоту.
Изабелла пустила воду, и горячие капли попали ей на руку. Ох! Еще не хватало. Она поморщилась. Все дело
Изабелла со стуком поставила кастрюлю в раковину. О Господи! Если Бранд хочет детей, но не хочет их от нее, значит… Нет. Об этом нельзя даже думать. Надо в конце концов заставить его полюбить ее. Если этого не случится, она останется совсем одна в чужом городе. Нет, это невыносимо. Бранд был всем для нее… Ее жизнью… Ее опорой… Ее сердцем…
Изабелла выпрямилась.
— Я его заставляю, — заявила она шкафу. — Заставлю, заставлю. Я…
Дверь открылась, и она замолчала.
— С кем это ты говорила? — спросил Бранд, оглядывая кухню, словно ожидал найти здесь толпу гостей. — Уж не прячешь ли ты нашего друга Гари под кроватью?
— Говорила сама с собой.
Она искоса посмотрела на него. Он задал вопрос как бы из простого любопытства, словно присутствие Гари Роузбоя в их квартире его совсем не трогало.
Не трогает, так не трогает, решила Изабелла. Он не боится Гари. Совсем не боится. Все его мысли об ужине. Однако, подумав, что неплохо все-таки его проверить, Изабелла сказала:
— Я нравлюсь Гари. Но он несерьезно относится ко мне. Заходит, когда ему скучно.
— Не будь дурочкой.
Изабелла прижала руку к груди.
— Я не дурочка. Он знает, что я замужем.
Бранд показал на гвоздики, которые Гари поставил в пластмассовый кувшин.
— Откуда у нас цветы?
— А… Гари принес. Он хотел меня повеселить.
Бранд покачал головой и уставился в потолок.
Изабелла помрачнела.
— Тебе не нравится, что он ходит сюда?
— Почему? — Бранд подошел к раковине и принялся мыть руки. — Просто будь осторожна. Когда дело касается женщин, Гари Роузбой точно знает, чего хочет.
— А я нет?
Бранд взялся за полотенце.
— Ты еще очень молода. И очень доверчива.
— Что значит «доверчива»?
Бранд оставил полотенце в покое. Помолчав, он сказал:
— Красивая.
И стал снимать пиджак.
Изабелла не поверила своим ушам.
На другое утро, когда Бранд ушел на работу, она взяла словарь и посмотрела заинтересовавшее ее слово.
— Доверчивая, — прочитала она вслух, — значит невинная, наивная.
Вот, выходит, как он обо мне думает.
А она-то совсем не наивная. И хорошо понимает, зачем Гари ходит к ней. Хосе точно так же на нее смотрел. А Бранду она сказала, что их сосед безобиден,
Если бы так! Изабелла поставила локти на стол и руками подперла подбородок. Он уже несколько раз говорил ей, чтобы она была осторожнее с Гари. Не значит ли это… Немножко…
Закрывая словарь, она нахмурилась. Все ей говорят, что она очень молодая. Сначала дома, теперь Бранд… даже Мэйрид. Молодая или нет, но надо менять отношения с мужем. Впрочем, это она знает давно. Вопрос в том как.
А, может… Может, попробовать?
Холодный июль сменился жарким августом. Бранд, не обращая внимания на жару, работал как черт. Изабелла все так же сетовала на его занятость и равнодушие. А потом в один прекрасный день он пришел домой растрепанный, с развязавшимся галстуком и странным блеском в глазах.
— Бранд! Что случилось? Твои дела в порядке? Ничего страшного?
К ее удивлению, Бранд не отмахнулся от нее, а даже обнял за талию. Еще секунда — и он закружил ее по кухне. Когда она задела ногой стул и перевернула его, он поставил ее на пол.
— Нет. Нет, моя Беллеца. «Авиалинии Райдера» в порядке. Более того. Еще немного, и мы навсегда уедем из этой дыры.
— Прекрасно, — рассмеялась Изабелла, вновь обретая надежду. — И ты сможешь больше времени проводить со мной?
У Бранда мгновенно потемнело лицо.
— Не особенно рассчитывай на это, — сказал он и исчез в спальне.
Теперь Изабелла твердо знала, что пора приводить план в действие.
Бранд смотрел, как маленький самолетик исчезает в облаках. Потом он неохотно перевел взгляд на часы. Шесть. Пора домой.
Вчера Изабелла ужасно разозлилась на него, и теперь он не знал, как она его встретит — улыбкой или упреками. Она почти ничего не сказала, но он-то знал, что обидел ее. Правда, он не хотел. Черт возьми, должна же она понять… Нет. А почему, собственно, должна? Одно он знал наверняка: чем дольше он живет с Изабеллой под одной крышей, тем чаще ему надо напоминать себе, что ей нет еще восемнадцати.
Он пожал плечами и принялся складывать бумаги. Очень скоро, буквально на днях, у него будет свой офис, и он сможет делать в нем все, что ему заблагорассудится.
Через полчаса, натянуто улыбаясь, Бранд открыл дверь своей квартиры. Никаких упреков, никаких надутых губ. От плиты исходил вкусный запах… и рядом с Изабеллой на кухне сидел Гари Роузбой.
Она улыбалась ему как настоящая южноамериканская красавица. Изогнутые в ласковой улыбке губы и легкий взмах длинных ресниц, наверное, рассмешили бы Бранда, если бы он не боролся с мучительным желанием схватить ее и отнести на кровать, а там поцелуями стереть с ее лица эту дурацкую улыбку.