Женить дипломата
Шрифт:
Супруги фон Штайнау уже ожидали высоких гостей. Или, если точнее сказать, хозяев
– Проходи, Мелли, - Гуннар проводил жену к „высокому“ столу - столу, по старинному обычаю, стоящему на небольшом помосте. - Не смущайся, у нас тут все по-простому.
Заняв место рядом с мужем, Мелли оглядывала зал, в котором обитатели замка занимали свои места. Никто не толпился и не считался чинами, было видно, что все местные жители давно служат здесь, и каждый точно знает свое место.
Хотя по приезду замок показался Мелиссе почти безлюдным, в нем обитало больше десятка народу. И это не считая прислуги.
–
– Прошептал Гуннар, слегка склонившись к жене.
– А ты знаешь их всех?
– Почти. Не забывай, у меня отличная память на имена и лица.
– Тогда почему „почти“?
– Во тот малый в форме лесничего - я его не знаю. Видно, из новых. И вон та молодая фру рядом с одним из рыцарей.
Принц Гуннар выждал несколько минут, пока все расселись по местам и поприветствовали друг друга, после чего встал. Все присутствующие тоже встали. Как самый знатный из присутствующих, Гуннар прочел короткую благодарственную молитву Творцу, а потом все приступили к обеду.
– Сегодня у нас только птица.
– Извиняющимся тоном произнесла госпожа фон Штайнау. - Весна в этом году выдалась ранняя, так что о зайчатине можно забыть до лета. А об оленине, так вообще - до осени.
– Ничего страшного, госпожа фон Штайнау, - успокоила добрую женщину Мелли. - Я очень люблю птицу.
– Я тоже.
– отозвался Гуннар, чтобы добрая женщина не подумала, что ее в чем-то упрекают.
– Особенно, гусей. А насчет мяса... как в этом году с ягнятиной?
– Год обещает быть хорошим.
– Довольно покивал головой господин фон Штайнау.
– Недельки через две, думаю, можно будет отмартовать лишних.
– А какую породу Вы здесь разводите?
– Не сдержала любопытства Мелисса. Для которой хорошие овцы были одним из столпов достатка в поместье.
– Мясную и молочную, Ваше Высочество.
– Важно ответил управляющий и осекся, увидев, что принцесса хмурится, а принц едва сдерживает смех.
– Энгельберт, - Гуннар говорил едва слышно, поэтому позволил себе немного фамильярности, - в приданое моей жены входит поместье с лесом и землями, примерно, в двух-трех днях пути отсюда на юго-восток. И управлением занималась она сама. Так что можете оставить свои шуточки для барышень в столице.
– Ах, Ваши Высочества, оставьте моего мужа в покое.
– С улыбкой посетовала жена управляющего. Если он сейчас оседлает любимого конька, нам придется есть остывший обед! И всем остальным тоже.
– И правда, Мелисса, - спохватился Гуннар, - лучше, пусть господин фон Штайнау завтра покажет тебе стада. Заодно, спокойно переговоришь с ним обо всех своих хозяйственных делах.
Спорить с ним никто не стал, и всем не оставалось ничего иного, как отдать должное птице.
К птице, которую специально для этой поры откармливали всю зиму, подавали запеченные на противнях коренья, овощной суп в хлебе и, в честь приезда высоких гостей, сладкие медовые коржики. Такая простая и сытная пища была Мелиссе намного более привычна, чем изыски дворцовых поваров. Хотя, за время проживания в семейном крыла, она заметила, что без посторонних королевская семья тоже предпочитает есть просто.
– Я слышала, - продолжила застольную беседу жена управляющего, - что в столице пошла мода на особенную еду.
– Например,
– Да, некоторые вельможи развлекаются таким образом.
– Не стал спорить Гуннар, видя, что для Мелли такая мода тоже совершенно нова.
– Но Ее Величество считает это пустой затеей. Неоправданным расточительством. К тому же, в попытках сохранить чистый цвет повара иногда смешивают такие продуты, которые, по моему скромному мнению, смешивать вообще не стоит.
– Да уж.
– Поджав губы, согласилась госпожа фон Штайнау, - иные люди обладают дивным талантом: взять хорошие вещи и, смешав, превратить их в одну плохую.
После обеда все перешли в свободное пространство зала, чтобы пообщаться с высокими гостями.
Гуннар сам заговаривал со знакомыми рыцарями, что-то спрашивал, что-то отвечал. Всех их, холостых и женатых, он представил Мелиссе как охрану замка и окрестностей. Выяснилось, что двое холостых рыцарей живут прямо тут же, в казармах, а трое их женатых товарищей имеют отдельные дома в непосредственной близости от замка.
Рыцарь, чья жена показалась Гуннару незнакомой, оказался командиром небольшого отряда. Солидный мужчина лет тридцати - тридцати пяти, как Мелиса поняла из разговора, в прошлом году овдовел. Оставшись один с четырьмя детьми, он намучился за прошедший год изрядно. И теперь, едва истек срок траура, поспешил снова жениться, „чтобы не оставлять детей без матери“.
Глядя на дородную, но совсем еще юную женщину (полнота придавала ей более зрелый вид, но совсем еще детское лицо выдавало настоящий возраст), Мелли засомневалась, что это была удачная идея. Как она хорошо знала из собственного опыта, сложно ребенку воспитывать детей. Да еще и четверых сразу. Похоже, что и девочка это уже поняла. Она стояла рядом с мужем, улыбаясь приветливой заученной улыбкой, но в глазах была такая тоска, что Мели стало страшно.
– Ее троюродный кузен служит магом в войсках Его Величества!
– Гордо нахваливал, между тем, рыцарь свою супругу.
– Так что дорогой тесть ни на пядь не желал отступать, когда речь зашла о выкупе за невесту. Но Его Величество, благослови его Творец, не обижает своих рыцарей.
– А что же, все четверо еще при тебе?
– Спросил Гуннар, принеся подобающие по случаю поздравления.
– Да куда ж их девать?
– развел руками рыцарь.
– Старшему в этом году только десять исполнилось. Младшей - годик, как раз к нашей свадьбе. Я думал поначалу к брату отправить в поместье, но отказался от этой мысли. У невестки и так - пятеро, а мои хоть и свои, да не родные.
Обменявшись еще парой слов, Гуннар перенес свое внимание на следующего собеседника. Некоторое время Мелисса стояла рядом с ним, улыбаясь, принимая поздравления и, от случая к случаю, вставляя свои пару фраз в общую беседу. Потом к ней подошла госпожа фон Штайнау и почтительно доложила, что в малой гостиной все готово для дам.
– Ваше Высочество, Вы позволите нам сопроводить Вас?
Почтенная дама была полна достоинства, но легкое подрагивание рук, чинно сложенных на белоснежном переднике, выдавало ее волнение. Намек был достаточно ясным. Но, понятно, жена управляющего, хотя и распоряжалась тут всем, не могла решать за одну из хозяек, когда и куда направляются дамы.