Женить дипломата
Шрифт:
– А как же дети? Дома ведь только одна нянька для маленькой...
– Попросим госпожу фон Штайнау послать кого-нибудь потолковее. Чтобы присмотрели. Все равно никому лучше не станет. Если ты заболеешь по-настоящему.
***
Пока Мелисса отогревалась в каминном зале, в кабинете. На втором этаже башни шел мужской разговор.
– Клаас скажи, что у вас с женой происходит?
– Гуннар не стал чиниться, по-простому подсаживаясь к командиру стражи, подсовывая тому кубок с теплым напитком. Разговор он тоже решил начать без околичностей. В той же грубоватой манере, свойственной
– Таки нажаловалась - невесело усмехнулся стражник.
– Адельхайд давно говорила, что жена за моей спиной распускает слухи и всячески меня порочит, а я, дурак, не верил. Думал, чудит девица с перепугу, пообвыкнется - успокоится.
– Адельхайд?
– Зацепился Гуннар за знакомое имя.
– Вдова рыцаря Антона?
– Она самая, ну вы же видели ее, Ваше Высочество, на обеде. Из дома-то она съехала, когда Курт на своей Риекке женился, но живет, как и велел Ваш брат, в замке, на полном довольствии.
Она мне после смерти Ульрики много помогала, без нее я совсем бы пропал. И Цили она после свадьбы тоже много помогала, подсказывала, что и как. Ну да ладно, со своей женой я сам разберусь. Вы хоть скажите, как она в том пруду оказалась?
– Да вот боюсь я, дружище, - Гуннар помрачнел, понимая, что простого разговора не получится, - что оказалась она там неспроста. Так что давай разбираться, что тебе говорила жена, что - Адельхайд, а что ты от остальных слышал.
– Не просто так?!
– Не поверил Клаас, отрицательно мотая головой.
– Быть такого не может. Цили у меня женщина благочестивая, каждый день в храм бегает. Я даже ворчал бывало, что дома дети брошены, а она в храме скамейки просиживает, словно Творец ее из дома не услышит...
– Может и не может...
– Покладисто согласился Гуннар, всем своим видом давая понять, что у него другое мнение.
– Клаас, ты знаешь, что и я, и Эрик тебя очень уважаем. А Генрих - так вообще высоко ценит за хорошую службу. Но раз уж у вас с женой дошло дело до пруда, мне придется позвать целителя. Чтобы подтвердил, что с твоей женой все в порядке. Ты как, местному целителю доверяешь, или мне в ближайший гарнизон написать?
– Да как хотите, Ваше Высочество!
– Заметно обиделся Клаас.
– Мне скрывать нечего. Мы с Цили ни разу не ссорились, так, чтобы руку на жену поднимать. Да и Вы сами знаете, не люблю я это дело. Если кулаки чешутся, всегда можно молодежь на лишнюю тренировку согнать и уж там душу отвести. Благо, должность позволяет.
– Рыцарь невесело хохотнул, хотя складочки в уголках рта предательски выказывали, что веселье это показное.
– Да Вы хоть Адельхайд спросите. Они с моей покойной Ульрикой столько лет дружили. Она подтвердит, что у меня и первая жена не жаловалась. А уж кто-кто, но Рике у меня покладистым характером не отличалась.
– Слу-ушай...
– Гуннар посыпал песком записку, которую писал все время монолога Клааса, и только потом заговорил.
– Я еще вчера хотел спросить, где ты ее такую молоденькую нашел?
– Да-а!
– досадливо махнул рукой рыцарь.
– Нашел, ездил по делам аж за Визару. Мастер там осел один в городке, кузнец из фразских мастеров. Так я новый доспех у него
У Гуннара при упоминании фразского оружейника загорелись глаза, но он усилием воли не дал увести разговор с темы.
– И там ты ее и встретил?
– По дороге. Ночевать я напросился в одно рыцарское поместье. Сами знаете, там места болотистые, глушь страшная. Ну, некоторые рыцари товарищей переночевать пускают, за малую благодарность. Все ж лучше, чем в крестьянских лачугах торфяным дымом дышать.
Гуннар снова кивнул, соглашаясь и побуждая продолжать.
– Вот заночевал я в одном поместье, а там детей - мал мала меньше! А я еще думал, у меня в доме шумно. Два брата там живут, каждый с семьями. Старший хозяйничает, младший - помогает. И еще трое - сироты, что от среднего брата остались.
Посмотрел я на это все, посмотрел... Цили как раз в возраст вошла, а в доме и так две хозяйки. Гоняют ее все, кому не лень. А девица дородная, здоровая, значит. И с детьми ей возиться - не привыкать, у родичей она, считайте, за няньку жила.
– И лицом хороша.
– Поддел Гуннар рыцаря, намекая, что не только для дела брал он жену.
– Хороша.
– Согласился рыцарь.
– Ну, я и подумал, что возьму сироту - все в прибытке будут. И я - при жене. И дети под присмотром. И девочка в небедный дом хозяйкой войдет. А вышло вот-оно как...
– Тяжело пришлось без Ульрики?
– Спросил Гуннар сочувственно, резко меняя тему беседы.
– Тяжело. - Согласился Клаас.
– Если б не Адельхайд, я бы не справился. Она у нас тогда, считай, дневала и ночевала...
– Адельхайд. Адельхайд...
– Гуннар начинал подозревать, что не все так просто сложилось у доброй вдовы с молодой заменой подруги.
– А чего ты на Адельхайд не женился? И ты ее помощь ценишь, и дети ее знают, и она собственному дому рада была бы...
Клаас на миг смутился. Потом пожевал ус и ответил честно.
– Старовата она для женитьбы.
– А для остального - не старовата?
– Брови Гуннара поползли вверх.
– Да как раз из-за „остального“- и старовата. - Не дал сбить себя с толку рыцарь Клаас.
– Ульрика у меня на год моложе Адельхайд была, и то, поздновато ей уже было рожать. А жениться, чтобы жить, как брат с сестрой... До такого благочестия я, Ваше Высочество, еще не дожил.
И с детьми, тоже... Хозяйка Адельхайд - всем на зависть. Дети при ней накормлены были и одеты, даже если я недосмотрел. Но что она знает о том, как быть матерью? Она Антону за пятнадцать лет одного сына родила, и того схоронила.
– Экий ты у нас, командир, привередливый.
– Озадаченно покачал головой Гуннар. Одно его подозрение не подтвердилось. Теперь осталось дождаться, что скажет Мелисса, чтобы убедиться в правильности второго.
– Та тебе старовата, та - слишком молода, та - непочтительна, та - чересчур благочестива... Ты мне скажи лучше, у вас с этой Адельхайд что-то было?
Судя по тому, как старательно засмотрелся Клаас на оконные занавески, со своим вторым предположением Гуннар попал в самую точку. Видя, что принц и дальше ждет от него ответа, стражник наконец-то сказал.