Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1

Этери Анна

— Нет, спасибо, обойдусь. Ты мне так двинул, что Эйхейзар не скоро меня к рукам приберет. Так, где Кармаэль?

Эсмирато тягостно вздохнул.

— В иллюзорном мире.

— Что?

— Может, и к лучшему.

— Что?! — Венди схватил его за грудки. — К лучшему?! Разве не ты должен был его защищать?

— Я ничего не мог сделать. Эйхейзар поглотил его. Во плоти. — Рывком освободился Эсмирато. — Сам подумай, дурак, жить нам осталось недолго. А про духа мы ничего не знаем, и про его мир — тоже. Может, там больше шансов

выжить, чем тут.

— Нет, — отступил Венди. — Я поклялся, что буду защищать Кармаэля. Если он погиб, я не смогу… Не смогу жить дальше. Нет! Эйхейзар, я здесь, возьми меня… — развел Венди руки в стороны, предлагая себя в жертву. — Возьми вместо Кармаэля. Эйхейзар!

— Ты совсем сбрендил? — схватил его за рукав Эсмирато. — Успокойся!

— Отстань! — оттолкнул его Венди. — Это все из-за тебя! Это ты во всем виноват! Цветок истинной любви? Как же! Ты пробудил Эйхейзара! Это все ты! Ты этого хотел? Чтоб все так? — С ненавистью глядел на него саразиец. — Проклятый кэшнаирец! — сквозь стиснутые зубы выговорил он. — Я знал, что ты его погубишь. Что ты нарочно навязался, чтобы свести его в бездну!

Эсмирато молчал.

— Так это правда. — Глаза Венди расширились. — Ты согласился стать талахари, чтобы сгубить Кармаэля?

— Я не… — начал Эсмирато, но удар в челюсть заставил его подавиться оправданиями.

Иногда саразийцы его просто удивляли. Своей логикой.

Венди разминал кулак, собираясь продолжить.

Эсмирато стер кровь с уголка рта. Зуб или два?

Мгла сгустилась вокруг них.

— Успокойся, — терпеливо повторил он.

— Демона с два я успокоюсь! — Лицо Венди исказила ярость.

— Ну тогда… — Эсмирато вытянул кинжал из ножен. — Тогда я сам тебя успокою. Мне жаль, что…

На этих словах Венди с боевым кличем сбил его с ног — кинжал выпал из руки и, звякнув, вылетел за край, в пропасть. Они покатились по платформе, нанося друг другу удары.

— Я убью тебя! Убью! Я отомщу за Кармаэля! — обещал Венди, покраснев от ярости.

Эсмирато извернулся и повалил его на спину, вцепившись в горло. Голова саразийца повисла над бездной. Сжимая его шею, Эсмирато никак не мог решить, хочет ли он его задушить или не дать сорваться вниз с платформы.

— Тогда мы умрем вместе, — прохрипел Венди, и крепко схватив его за руки, потянул в пропасть.

Ветер усилился. Он в клочья разорвал мглу, открывая завораживающую картину. Повсюду летали искры, словно неподалеку развели ужасающих размеров костер. Над долиной возвышались огромные, до самого неба, Врата. Из распахнутых створок вырывались языки пламени, они стелились по земле, сплетая огненный ковер. Дорога из пламени поднималась вверх, к самому сердцу сакрахара. А по ней закованный в броню скакал черный, как ночь, неведомый всадник. В руке он держал длинное копье с пылающим наконечником. А из-под копыт его лошади летели огненные искры.

* * *

Я взял

сумку Эсмирато. Скорее ее мысле-образ, который он оставил, когда был здесь, в иллюзорном мире. Он хотел провести ритуал, был уверен, что получится, значит, все ингредиенты должны находиться в сумке.

Теперь обсидиановая чаша. Она была возле водопада… в реальном мире. Но это мир Эйхейзара и тут свои законы. Надо только представить, что чаша здесь. Это как сон, в котором можно управлять всем, чем захочется, и представить все, что пожелаешь.

Есть.

Чаша посверкивала черными полированными боками возле разожженного костра. Все в точности, как было в день испытания.

В седельной сумке Эсмирато лежало больше ингредиентов, чем требовалось для ритуала. Когда он успел их собрать? Я ссыпал в чашу все, что нашел, надеясь, что способность Эйхейзара воссоздавать из памяти поможет заново увидеть картину прошлого ритуала, и главное — символы.

Закрыл глаза, представляя ту ночь… порошок фей, рассеянный в воздухе. Казалось, я даже чувствовал запах озона и стали, как тогда.

Открыл глаза. Над чашей горел изумрудный огонь и кружили знаки. Прежде они были мне незнакомы, но теперь, когда я знал языки других миров, безошибочно определил, какому миру они принадлежат. Мог открыть Врата в любой из них, зная символ. Но символа мира сакрахара среди них не было. Я откуда-то это знал. Но как же так? Такого просто не может быть! Выходит, зря повторил ритуал.

Почувствовал холод. Нужно возвращаться. Пока я теряю время в иллюзорном мире, Эйхейзар питается моей жизненной силой.

Оставалось проверить еще одно…

Подошел к Вратам. Это были не Врата Шаоса, но точная их копия. Толкнул створку, представляя, что та весит меньше пушинки, и она поддалась. Похоже, Эйхейзар теряет контроль над собственным миром. Из Врат глянула тьма. Это ничуть не удивило, я даже был уверен, что так и произойдет. Эйхейзар не смог воссоздать то, что я увидел, шагнув во Врата Шаоса, воспоминания Карвэла — не сумел прочесть из моей памяти, или это выше его возможностей?

Закрыв глаза, представил, что стою перед настоящими Вратами Шаоса, и ощутил горячий ветер на своем лице. Они были рядом и звали меня. Шагнул вперед и почувствовал, как мое сознание подхватывает неведомый ветер и увлекает куда-то…

Густая доброжелательная темнота обволакивала меня. Я не знал, где нахожусь и что это за странное место, но был уверен, что я внутри Врат Шаоса. Но что со мной? Я не проснулся, но уже покинул пределы иллюзорного мира. Я умер? Может, Эйхейзар уже забрал мою жизнь? Как-то нелепо так умирать, никакого подвига, никакой героической смерти. Погиб, накормив собой иномирного духа. Пожалуй, войду в историю, как самый гостеприимный принц. Хотя… если я внутри Врат, то, может, со мной не покончено? Если я вернусь в свое тело… Я чувствовал, что связь с ним осталась. Дотянуться до него…