Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1

Этери Анна

Я качнул головой.

— И ты знаешь, что я наследник Карвэла… между нами несколько поколений… но в итоге его силу унаследовал я, и значит…

— Темный.

— Да. Ты так меня назвал. Я думал, что это не правда. Но теперь я знаю.

— Странно, что тебе не сказали об этом раньше, в детстве. — Эсмирато фальшиво улыбнулся; вряд ли ему было смешно.

— Жить с такой мыслью с детства? Нет, это неправильно. Мои родители этого не хотели.

— А чего же они хотели? Чтобы ты бродил в темноте, не зная, кто

ты?

— Чтобы я увидел все сам, узнал, понял. Они хотели, чтобы я жил своей жизнью, а не чужой. Чтобы… — Я сглотнул. Помню, как мама украдкой прятала слезы, когда отец заговаривал о Тахарэ, ритуале, который должен пройти каждый наследник семьи Вириен. А мне, в ком так сильно проявилась демоническая сила Врат, и подавно.

Отец говорил, что в каждом из тех, в чьих жилах течет кровь Карвэла Отважного, по-разному проявляется сила. Иногда она несет созидание, а иногда — разрушение. Я догадывался, какова природа моей силы. О ней, верно, знал и Шакта Ма.

— Открой Врата, — упорствовал Эсмирато.

— Хочешь, чтобы я их открыл? Уверен? Ты не понимаешь, о чем просишь.

— Разумеется, — улыбнулся тот. — Но ты забываешь, что теперь, когда ты сделал меня талахари, мне известно больше, чем тебе бы хотелось.

Почему он так откровенен? Или это место такое? Оно его вынуждает? Или он думает, что это все сон?

Может, и в самом деле сон.

— Я взял тебя с собой осознанно. И не собирался ничего скрывать… — Ничего существенного, добавил про себя.

— А если я соберу все ингредиенты для Тахарэ, смешаю их, как того требуется, и мне тоже откроются тайны Врат… — предположил он.

— Сомневаюсь. До сего момента я и сам их не знал, хотя увидел все собственными глазами.

— Ты о чем? — озадаченно нахмурился кэшнаирец.

— О символах, которые несут собранные ингредиенты — у каждого ингредиента свой особенный знак. Но когда я увидел эти символы — они появлялись над изумрудным огнем, что горел в обсидиановой чаше — то не понял, что они означают. Но теперь…

— Теперь?! И что же изменилось? — заинтересовался он.

— Я сам. Мне известны языки, которым принадлежат эти символы. — Останется ли это знание со мной навсегда, или исчезнет, когда демоническая сущность схлынет?

— И что значат эти символы? — Эсмирато слушал, затаив дыхание.

Я усмехнулся:

— Знаешь, а я не такой дурак, чтобы выкладывать тебе еще и это. Я сам не во всем разобрался, не до конца понял, насколько это важно. Хотя… — Я огляделся. Межмирье выглядело знакомо, но все же как будто чем-то отличалось. — Это место словно вынуждает на откровенность. Неужели ты этого не чувствуешь?

— Я чувствую только свободу, — пожал он плечами. — Наконец-то я могу обо всем спросить тебя напрямик.

— Да, наверное, тяжело постоянно интриговать…

— А если мы проведем Тахарэ прямо здесь?

— Что?

—

Разве тебе неинтересно? — Он подошел ко мне ближе. — Ты не думал о том, что все могло быть иначе? Что если бы я стал твоим открывающим Врата?

Я глядел на него, не понимая. Он шутит?

— Ты не можешь. Все намного сложнее.

— Почему?

— Ты многого не знаешь…

— Так расскажи. Ты только представь, если бы две державы обладали одним оружием… Да между нашими государствами уже никогда бы не было войны. А мы, Саразирия и Кэшнаир, смогли бы держать в страхе весь мир. Непреклонные южане больше не отрицали бы могущества наших государств, и маленькие страны перестали бы отстаивать свой суверенитет. Весь мир объединился бы под нашим началом.

Я слушал, не веря своим ушам.

— Ты бредишь? Кэшнаир никогда и никому не уступит, разве не так? — И шутливо добавил: — Если это ваш план, как поглотить Саразирию, то я его раскусил.

Кэшнаирец глядел сердито.

— Ты все равно хотел жениться на моей сестре… Не для того ли, чтобы объединиться?

— Нет, я хотел не дать войне разгореться с новой силой. Это все, что я могу. — Он нарочно припомнил Кадемонию, чтобы посеять во мне неуверенность? — Между нашими государствами слишком большая пропасть. Ты считаешь, что союз на равных условиях возможен? Но как же быть с приоритетами? Вы ставите во главу угла — войну, вы расцениваете Врата Шаоса, как оружие. Мы же…

— …как защиту? — опередил он меня. — Ты в самом деле в это веришь? — Он покачал головой, не в силах принять, что я и правда так думаю. — Ты обладаешь силой, способной уничтожать целые города, и думаешь, что сможешь использовать ее во благо?

— Это мой пра-прадед обладал такой силой, а я… — Я не знал своего предела и боялся… да, боялся узнать.

— Я смогу заменить Венди. Этот слабак и хлюпик… что он может тебе дать?

Венди… Боль в висках усилилась. Что-то важное было с ним связано, но я никак не мог припомнить.

— Тебе не удастся его заменить. Это сложнее, чем кажется. — Сама кровь Лириканто защищает Венди от того, чтобы его заменили, если бы и хотели. А я не хочу.

— Заменить Лириканто не так сложно, как ты думаешь, — самонадеянно улыбнулся кэшнаирец.

— Если это все, чего ты хочешь…

— Это не все. — Одним движением он выхватил из ножен кинжал. — Я хочу с тобой сразиться. И если я выиграю, то ты сделаешь меня открывающим Врата Шаоса вместо Венди.

Наглости ему не занимать.

Но почему я думаю, что для сражения не подходящее время? Разве я куда-то спешу?

— Кроме того, — продолжал он. — Ты расскажешь о Тахарэ.

Всего-то? Это происходит на самом деле, или бредовый сон?

— Ты все видел сам. — И наверняка припрятал необходимые ингредиенты, иначе бы не был уверен, что сможешь повторить ритуал.