Женька - раз, Женька - два...
Шрифт:
— Не-ет.
— Мы утром ежика поймали, идем — покажу! — потянула родителей Женька.
— Доченька, — мягко возразила Людмила Петровна, —может быть, лучше на речку?.. Вот и Женю позовем. Хочешь с нами, Женя?
Он с готовностью кивнул.
— Только воспитательницу надо предупредить. И книжку отнести.
— Я сбегаю! Давай сюда книжку! — подскочила Женька-два. — Идите, я догоню! — крикнула она, убегая.
Река встретила их разноголосым шумом, смехом, визгом. Похоже, здесь собрался весь лагерь. Обычно ребята ходили
— Пойдемте к Утесу, — предложил Женька-раз. — Там народу меньше, и нырять можно.
— Дело! — поддержал Евгений Иванович. — А как наши дамы?
«Дамы», привычно включаясь в игру, милостиво наклонили головы. Мальчик фыркнул, — это показалось ему забавным.
К Утесу вела протоптанная множеством больших и маленьких ног тропинка. Она змеилась по обрывистому берегу реки, иногда подбегая к самому краю, иногда скрываясь в светлом, веселом лесу, идти по которому было необыкновенно приятно и радостно.
Женька и Людмила Петровна наперегонки собирали цветы. Их яркие купальники то и дело мелькали среди деревьев.
Мужчины молча шагали по густо усыпанной хвоей тропинке. Шаги получались мягкие, неслышные, охотничьи…
Женька-раз старался попадать в ногу с Евгением Ивановичем. Иногда он сбивался, не поспевая за широким шагом этого большого человека, и когда снова выравнивал шаги, коротко взглядывал на него: заметил ли? Снизу Женьке были видны твердо сложенные губы, крутой, рассеченный вертикальной складкой подбородок, сильная грудь в треугольнике распахнутой рубашки. А рядом, совсем близко, ритмично двигались крепкие руки, темные от загара, с голубыми ручейками вен, стекавшими к самым пальцам.
«Как папа… — подумал Женька, и ему вдруг захотелось взяться за эту широкую и, наверное, твердую ладонь.
Они облюбовали полянку по соседству с Утесом. Женька-два бросила охапку только что нарванных с таким азартом цветов и убежала с удочкой вниз к реке. Она была заядлой рыбачкой и могла целыми часами терпеливо караулить поплавки, принося в жертву и купание, и удовольствие погрести веслами.
Людмила Петровна расстелила коврик и легла загорать, подставив незащищенное лицо солнцу.
«Правильно», — мысленно одобрил Женька-раз. — Мама тоже никогда не закрывается».
Он стоял на Утесе, на самом краю, тоненький, длинный, обхватив себя за плечи.
— Трусишь, тезка? — подошел Евгений Иванович.
Женька протестующе мотнул головой.
— Сплаваем?
— Сплаваем!
— На тот остров?
— Ага.
— Ну, добро… Женька! — наклонившись над обрывом, крикнул Евгений Иванович дочери. — Готовь уху!
— Ладно! —
— Прыгай первым, — предложил Евгений Иванович.
— Нет, вы сначала, — отодвинулся от края мальчик.
— Как прыгнуть?
— А вы по-всякому умеете? — недоверчиво спросил Женька.
— Когда-то на Кубок страны прыгал, — поиграл мускулами Евгений Иванович.
Он собрался, сильно оттолкнулся и пошел вниз, четко и свободно выполняя «штопор».
Женька с восхищением смотрел, как чисто, без брызг тело разрезало воду и исчезло в непроглядной глубине.
— Давай! — услышал Женька.
Он разбежался и, прижав руки к бокам, прыгнул. Темные волны рванулись ему навстречу, и в какой-то миг мальчик успел заметить, что они не гладкие, а покрыты «гусиной кожей» ряби. В следующую секунду он провалился в прохладную, упругую глубину и, не достав до дна, отчаянно заработал ногами и руками. Вынырнув на поверхность, отфыркиваясь, Женька догнал Евгения Ивановича, и они, перегоняя друг друга, поплыли к Песчаному острову.
— Здорово плаваешь. Молодец! — растянувшись на песке, похвалил Евгений Иванович. — Кто тебя учил?
— Я в бассейн зимой хожу. Мы с мамой ходим.
— А почему сегодня мама не приехала?
— Она — в партии. В геологической.
— Вот как. Значит, мама — геолог?
— Ага.
— Ну, а отец? Тоже геолог?
— Нет, папа — летчик. Полярный. Он на красных самолетах летает.
— На каких?..
— На красных. Их специально красят в такой цвет, потому что на снегу их лучше видно.
— Смотри-ка, я ведь тоже летчик, Женя. Только пилотирую пассажирские лайнеры. Вот вернутся твои мама и папа, обязательно приходите в гости. Договорились?
— Спасибо. Только папа не сможет. Он круглый год летает. У него такая работа… ответственная!
— Ну, брат, бывает же у него отпуск?
— Нет-нет, — заторопился объяснить мальчик. — Ему никак нельзя! Папа на полюс летает, к зимовщикам. И в тайгу — к геологам. И в море Лаптевых — к рыбакам… Я по карте смотрел.
Евгений Иванович пристально взглянул на Женьку. Голубые глаза в темных ресницах, не закрытые сейчас очками, доверчиво глядели на него. На лоб спустилась волнистая прядь. Что-то очень знакомое промелькнуло в том, как мальчик откинул её со лба.
— Расскажи-ка мне про отца, — попросил Евгений Иванович. — Может быть, я встречал его где-то.
— Понимаете, он — командир, ему очень некогда. А летом мама к нему ездит… То есть, он прилетает на своем самолете в мамину партию. Она — старший геолог, у неё — группа. И они ищут нефть. Вот. А папа им возит всякое снаряжение и письма, и все-все!
— А когда мама возвращается домой?
— Она мне всегда подарок привозит. От папы. В прошлом году он белку послал, ручную. Она и сейчас у нас живет. А еще раньше — лайку. Настоящую, сибирскую. А в этом году папа, может, медвежонка поймает!