Женщина-генерал и старшая принцесса
Шрифт:
— Господин...
Линь Ваньюэ окинула взглядом гостью и убедилась, что никогда ее раньше не видела. По крайней мере о ней не было никаких воспоминаний. На вид ей было около сорока лет. Ее лицо было густо напудрено, а губы накрашены ярко-красной помадой шириной в палец. Красно-зеленое одеяние на ней было праздничным, но не совсем элегантным…
Стояла ранняя весна, северный воздух еще не успел прогреться, но при этом в руках у этой тетушки был шелковый веер, разрисованный парой плывущих по воде уток-мандаринок. Она устроилась на сиденье для гостей и обмахивалась веером.
Линь
— Ой, господин Линь, эта тетушка Хэ приветствует Вас.
Линь Ваньюэ махнула рукой, приглашая тетушку Хэ сесть, а сама села на место хозяина. За спиной гостьи тут же возникла Юй Сянь, чтобы подать чай, а затем тихо вернулась к Линь Ваньюэ.
— Тетушка Хэ пришла...по какому-то вопросу?
— Ах, господин Линь, могу я спросить, сколько Вам лет?
На опыте Линь Ваньюэ впервые гость так нагло перехватывал на себя инициативу у хозяина. Но так как тетушка Хэ была намного старше, да к тому же женщиной, Линь Ваньюэ честно ответила:
— Не нужно формальностей. В этому году мне исполнилось семнадцать.
— Оох~ а родились Вы какого числа и месяца?
— ...Четвертый месяц...двадцать девятый день.
— Ой-ой, как повезло, как повезло, какое идеальное сочетание!
Тетушка Хэ спрятала половину лица за шелковым веером, но кто угодно мог увидеть, что она смеется.
Линь Ваньюэ не приходилось раньше сталкиваться с людьми, имеющими такие манеры. Юйлу, которая была еще слишком молода, тоже была в недоумении. Но Юй Сянь и Линь Цзыту, стоявшие в стороне, уже поняли, что эта тетушка была свахой...
Тетушка Хэ перестала смеяться. Она увидела удивленное лицо Линь Фэйсина, изогнула уголки губ и продолжила говорить:
— Господин Линь, в южной части Янгуаня живет крестьянская семья Лю. Семья порядочная, безупречная. Все их предки были уроженцами Янгуаня. У них в имении двадцать му* рисовых полей. Также, у господина Лю есть дочь по имени Даньдань, и в этом году ей исполнилось четырнадцать. Господин Лю сказал...если Вам не важно их низкое социальное положение, Вы могли бы жениться на его дочери и сделать ее наложницей. В один прекрасный день она подарит Вам наследника, и семья Линь выпустит ветви и выбросит листья**. Если господин Линь хочет, можно повысить ее социальное положение, а еще, если Вы не...
* немного больше 1 км
** выпускать ветви и выбрасывать листья — (kaizhi s`any`e) — обр. в знач.: иметь многочисленное потомство
И тут Линь Ваньюэ все поняла. Эта тетушка была свахой!
Сваха свалилась ей на голову!
Линь Ваньюэ резко встала.
— В этом нет нужды!
На губах тетушки Хэ застыла улыбка. Она чувствовала себя униженной...
Она уже много лет занималась сватовством, но никогда не встречала таких господ. Хоть семья Лю хотела выбиться в люди, но они готовы были отдать свою дочь в качестве наложницы. Любой мужчина-простолюдин бы с радостью согласился. Какой безумец откажется от второстепенной
"Конечно, ты, Линь Фэйсин, высокозначимая личность и птица высокого полета. Все знают, что главнокомандующий Ли Му благоволит тебе. Но не слишком ли ты зазнался?"
Конечно, тетушка Хэ не осмелилась сказать это вслух.
— Ох, позвольте, господин Линь, Вам уже семнадцать лет, и, как Вам известно, среди трех видов сыновнего непочтения к родителям самый тяжкий грех - отсутствие потомства! В Вашем возрасте уже должен быть ребенок, научившийся ходить. Я видела эту юную деву из семьи Лю. У нее крепкая поясница, и я Вас уверяю, она создана для вынашивания детей. Если Вы женитесь на этой девушке, то через три года у Вас будет двое детей!
Лицо Линь Ваньюэ сразу же вспыхнуло, что не ускользнуло от глаз Юй Сянь.
— Мои извинения, тетушка Хэ. Похоже, Вы зря потратили время на дорогу сюда! — холодно сказала Линь Ваньюэ и, подумав кое о чем, добавила: — У меня, Линь Фэйсина, нет ничего ценного, поэтому я не подхожу деве Даньдань. К тому же, я должен совершить кровную месть. Пока северная граница неустойчива, и гунны не отбиты, Фэйсин не может думать о семье! Хуцзы. Нет, Цзыту. Проводи тетушку Хэ до порога.
— Слушаюсь, господин!
Линь Цзыту подошел к тетушке Хэ и, сделав пригласительный жест, сказал:
— Тетушка Хэ, прошу.
Ее лицо побагровело, а затем побледнело, но она не посмела оскорбить Линь Фэйсина. Она лишь украдкой бросила на него свирепый взгляд и, помахав веером и тряхнув платочком, последовала за Линь Цзыту.
Юйлу и Хуцзы молчали, как цикады зимой. У Юй Сянь же на лице все это время был слабый намек на улыбку. В течение столь долгого времени с момента основания резиденции хозяин редко здесь бывал, но он всегда доброжелательно относился к слугам. Правил тоже было немного. Такого разъяренного Линь Фэйсина они еще не видели…
— Хуцзы!
— А! — услышав, как Линь Фэйсин внезапно рыкнул, Хуцзы так испугался, что у него подкосились колени, и он упал.
Линь Ваньюэ смягчилась. В ее глазах промелькнула беспомощность:
— Ты можешь отвечать стоя.
— Слушаюсь!
Хуцзы поднялся с земли, но по-прежнему не выпрямился и трепетал от страха. Однако нельзя было винить его. Он и Юйлу, подписавшие договор о предоставлении себя в собственность, не были защищены законом. Их жизни зависели от прихотей хозяина. Если их забьют до смерти, дело решат несколько серебряных монет...
— Отныне, если будут наведываться свахи, говори им, что меня нет дома. Если они захотят войти и подождать, пусти их ждать в сторожку. Мне можно не докладывать!
— Понял…
Глава 70
Глава 70. Человек, который страшится славы, подобен свинье, боящейся разжиреть
Столица · Дворец Вэймин
Неизвестно с каких пор, отчетов о Линь Фэйсине становились все больше и больше, а их содержание — все длиннее...
Все началось с шелковой бумаги размером с ладонь, где вкратце были охвачены все события дня Линь Фэйсина. С течением времени отчеты стали длиной больше походить на письмо.