Женщина-генерал и старшая принцесса

Sheehozia

Лицо Хуцзы озарилось улыбкой. Он принял монеты обеими руками и поблагодарил:

— Спасибо хозяину за поощрение, этот слуга неизменно предан только Вам, господин.

Линь Ваньюэ кивнула и вернулась в пошивочную мастерскую, где впоследствии выбрала несколько комплектов одежды и позволила Хуцзы упаковать их.

Они снова шагали по улицам, покупая по пути кое-какие мелочи и закуски, и, наконец, вернулись в резиденцию.

Первым делом Линь Ваньюэ устроилась в кабинете, чтобы продолжить чтение. Сегодняшнему инциденту она не придала

особого значения. В прошлом она, возможно, и жила в постоянном беспокойстве из-за того, что ее раскроют…

Но по мере увеличения количества прочитанных книг она постепенно приходила к пониманию: вещи, о которых она ранее бесконечно тревожилась, сейчас перестали причинять неудобства.

Она привыкла жить в постоянном напряжении, держась подальше от людей, чтобы сохранить свою "тайну". Хотя сейчас ее личности уделялось больше внимания, она начала плыть по течению, овладела самообладанием и научилась стойко справляться со множеством происходящих перемен.

Линь Ваньюэ уже пришла к выводу, что, чем больше она будет отгораживаться, тем более странной будет выглядеть в глазах окружающих. Они будут держаться от нее на расстоянии, но это не значит, что она останется без пристального внимания. Открытый и стабильный образ жизни был намного проще.

Со временем Линь Ваньюэ приходила к осознанию, что неоднократные наставления Ли Сянь соответствовали здравому смыслу. Все это время она постоянно думала о тех ста восемнадцати жизнях, которые забрали гунны. Ее мышление было действительно...слишком узким.

Часто в ночной тиши она вспоминала о своем прошлом. Многие события произошли будто вчера. Сейчас Линь Ваньюэ смеялась над своей наивностью и избеганием.

Когда Ли Сянь выбирала маршрут их продвижения в столицу и рассказала ей о другом способе мышления, Линь Ваньюэ наконец-то окончательно его поняла.

Всякий раз, думая о Ли Сянь, Линь Ваньюэ чувствовала одновременно тоску и восхищение.

Она вздыхала про себя: они обе были женщинами, к тому же одного возраста. Как же так вышло, что между ними разверзлась огромная социальная пропасть..?

Линь Ваньюэ была очень признательна Ли Сянь, которая открыла ей глаза и помогла избавиться жажды мести, сформировав сегодняшнее "я".

Она понимала, что не может вступить в брак, и это рано или поздно вызовет разговоры. Не было ничего плохого в ранних сплетнях.

Но кое-кто так не думал, и этим человеком был Хуцзы, который сегодня все поведал Линь Фэйсину.

Хуцзы сделал все, как сказал Линь Фэйсин, и раздал всем в резиденции цзяоцзы, которые они купили по дороге.

Он подошел к тетушке Гуй и с перекосившимся лицом, будто его заставили это делать, сунул цзяоцзы и пончики ей в руки, презрительно фыркнув напоследок.

Тетушка Гуй была вдовой и стала служанкой, не имея права выбора, но все же подписала договор найма, а не о продаже своего тела. Кроме того, она была почтенного возраста, так как же она могла снести подобное обращение от этого сопляка? Она отложила

сахарные цзяоцзы и пончики на стол, подбоченилась и заорала:

— Это что еще за выходки, Хуцзы?

Услышав, что эта "предательница" еще и дерзит, Хуцзы закипел от ярости. Он бросил оставшиеся закуски на стол, закатал рукава и, указав пальцем на нее, прогремел:

— Ты ешь в этой резиденции, пьешь в этой резиденции. Все, что ты делаешь, это готовишь три чертовых блюда в день. Денег, которые ты получаешь, тоже не мало, и все же ты осмеливаешься ходить и распускать слухи о нашем хозяине! У тебя действительно стыда нет!

Тетушка Гуй чуть не поперхнулась, услышав обвинительную тираду Хуцзы. Ее лицо сразу же покраснело, а глаза наполнились слезами:

— Скажи мне, когда я совершила такую бесстыдную вещь, Хуцзы? Когда такое было? Когда тетушка Гуй оскорбила господина?

Видя тетушку Гуй в таком состоянии, Хуцзы почувствовал неуверенность. По правде говоря, он не до конца расслышал сплетни двух женщин, лишь выхватил слова "тетушка Гуй", "трудно вылечить" и "отказываться от лекаря". На обратном пути он сложил два и два. Должно быть, в резиденции была крыса. Но бурная реакция тетушки Гуй заставила Хуцзы немного засомневаться, однако он продолжал настаивать и говорить:

— Хм, сама знаешь, какую гниль ты выплевывала!

Хуцзы развернулся, готовый было уйти, но тут его оттащила тетушка Гуй, которая тоже не на шутку разозлилась:

— Что ты несешь, щенок?! Если сейчас же не объяснишь мне, в чем дело, просто так ты от меня не отделаешься!

— Ты чего цепляешься, у тебя что ли других дел нет?

Хуцзы попытался вырваться из захвата тетушки Гуй, но она была довольно сильной, поэтому он не мог стряхнуть ее руку с себя.

От слов Хуцзы она побледнела, покраснела и снова побледнела. В конце концов, одной рукой скрутив Хуцзы, она подняла широкую ладонь и замахнулась ею на голову Хуцзы:

— Эта тетушка сейчас таких дюлей тебе, ублюдку, вставит, вовек не забудешь! Ты еще смеешь говорить, что я стыд потеряла. Да я старше всех ваших мамаш буду! Если сейчас же не объяснишься, я тебя пришибу!

Хуцзы сразу же запаниковал. Он ловко увернулся и начал вопить. В конце концов, это привлекло внимание Юй Сянь и Линь Цзыту, которые ошивались неподалеку.

Они вдвоем прибежали на шум и, увидев, что тетушка Гуй мутузит Хуцзы по голове, тотчас же растащили их. Линь Цзыту прикрикнул:

— Вы что вытворяете тут? Совсем забыли о приличиях?

Так как Линь Цзыту был дворецким, его слово имело вес. Тетушка Гуй тут же отступила, а Хуцзы юркнул за спину Юй Сянь. Он выглянул из-за ее плеча и со страхом посмотрел на тетушку Гуй.

— Хуцзы! Что, черт возьми, происходит?

Хуцзы выскочил из-за спины Юй Сянь и выложил:

— Тетушка Гуй — предательница, вот что. Она насочиняла всяких небылиц о хозяине и разболтала их за пределами резиденции!

— Вздор! Это же чертова клевета!