Женщина-генерал и старшая принцесса

Sheehozia

Она отложила бамбуковый свиток и, осознав, что уже прошло полдня, потянулась и решила прогуляться.

Линь Ваньюэ распахнула дверь кабинета. Хуцзы, стоявший в ожидании приказаний, тут же услужливо вышел вперед, поклонился и, опустив плечи, сказал:

— Господин, Вы закончили читать?

— Мгм. Сегодня хорошая погода, решил прогуляться.

— Тогда я пойду с Вами, господин!

— Мгм, — Линь Ваньюэ кивнула.

Она покинула резиденцию вместе с Хуцзы.

Улицы Янгуаня до сих пор были

оживленными благодаря многолетнему старанию Ли Му и его армии. Несмотря на то, что город ближе всего примыкал к границе, гунны в течение многих лет не смели совать сюда нос, поэтому местные жители благоденствовали.

— Цзяоцзы*! Цзяоцзы с сахаром! Горячие дымящиеся сахарные цзяоцзы, один чжу за два! Два чжу за пять!

* (jiozi) — блюдо китайской кухни, из теста с начинкой из мяса (чаще всего — свиного фарша) и овощей (чаще всего — капусты), реже только из мяса

Линь Ваньюэ остановилась. Она вспомнила, что ее младший брат Фэйсин был сладкоежкой, и, достав из сумки четыре чжу, отдала их Хуцзы: 

— Иди купи десять сладких цзяоцзы на всех.

— Да, господин!

Хуцзы тоже был не совсем зрел, поскольку родился в нищете, а затем стал рабом, и в детстве ему не доводилось есть таких лакомств. Услышав, что Линь Фэйсин хочет накормить ими всех в резиденции, он расплылся в улыбке до ушей. С четырьмя чжу в руках он побежал к ларьку с сахарными цзяоцзы.

Вскоре Хуцзы с сахарными цзяоцзы, завернутыми в большие листья, примчался обратно. Он широко улыбнулся и сказал:

— Господин, я купил!

Линь Ваньюэ кивнула и продолжила идти дальше, сопровождаемая Хуцзы.

Выйдя на улицу с пошивочной мастерской, Линь Ваньюэ вспомнила, что кроме одежды, выдаваемой военным лагерем, из повседневной у нее ничего не было, и зашла в мастерскую.

В пошивочной мастерской было два отдела: один с одеждой, а другой с тканями. Кроме того, здесь можно было приобрести ткань домашнего производства. Когда Линь Ваньюэ вошла, она чуть не налетела на двух женщин, которые только что продали свои ткани.

Они быстро уступили дорогу Линь Ваньюэ. Она кивнула в знак благодарности и вошла в мастерскую.

Вместо того, чтобы разойтись, они остановились у входа. Одна потянула вторую за рукав и указала на спину Линь Ваньюэ.

— Это тот, про которого ты спрашивала!

— А? Такой молодой?

— Еще бы! Не будь он так молод и не получи повышение, те люди не послали бы столько свах, чтобы выдать своих дочерей!

— Тьфу, такой молодой и подающий надежды. Я слышала от тетушки Гуй, что у него добрый нрав, и он очень хорошо обращается со своими слугами! Как так вышло, что у него этот недуг? Какая досада.

— Ясное дело, с таким недугом и к лекарям обращаться стыдно. Много кто замалчивает

об этом.

Хуцзы шел следом за Линь Ваньюэ. Когда она вошла в мастерскую, он случайно остался у входа и, проследив за направлением взглядов этих женщин, притворился, что отвернулся. Он отчетливо услышал их разговор, и в один миг пламя гнева выжгло его изнутри. Он яростно выпалил:

— Вы двое! Средь бела дня! Несете подобную чушь!

Женщины взглянули на мальчика, одетого как слугу, и фыркнули:

— Ой, чей же это слуга, которому есть дело до сплетен двух старушек, а?

Хуцзы гневно сверкнул глазами:

— Я слуга из резиденции Линь! Ну что? Хотите сказать, мне не должно быть дела?

Поняв, что их разговор был услышан этим слугой, женщины виновато замолчали. Командир штурмовых войск, при этом цяньху — недостижимая, подобно небесам, персона. Естественно, они не смели связываться с ним.

Обе спрятали лица за рукавами и разошлись. Одна направилась на восток, а другая — на запад. 

Хуцзы был крайне возмущен. О его хозяине говорили за спиной непостижимые вещи. Он был просто не в состоянии совладать с гневом.

Впрочем, две сплетницы уже разошлись, о них можно было не беспокоиться. Если дело примет слишком серьезный оборот, это не пойдет на пользу его хозяину. Больше он ничего не мог сделать.

Линь Ваньюэ услышала голос Хуцзы и, одолеваемая любопытством, вышла на улицу. На ее глазах в разные стороны разошлись женщины, закрыв лица руками. Выражение ее лица помрачнело. Больше всего она ненавидела злоупотреблять своей властью.

— Хуцзы!

Хуцзы повернул голову, подбежал к Линь Фэйсину и сказал:

— Господин, Вы уже выбрали что-то? Этому слуге забрать покупки?

С ледяным выражением лица Линь Ваньюэ спросила:

— Что, скажи на милость, только что произошло? Почему эти женщины разбежались, спрятав свои лица?

Увидев, что это потрясло хозяина, Хуцзы, сквасив лицо, начал озираться по сторонам.

— Быстро говори!

— Господин!

Хуцзы топнул ногой но видя, что Линь Фэйсин непреклонен, он мог только повиноваться. Сначала он огляделся, потом осторожно встал на цыпочки. Наклонившись к уху Линь Фэйсина, он прошептал:

— Господин, кто знает, какая бабка выдумала эту чушь, но эти женщины трепались о том, что у Вас...половое бессилие!

Глава 71

Глава 71. Может, для начала взять наложницу?

Когда Линь Ваньюэ дослушала объяснение Хуцзы, на ее лице отразилось смятение. После долгого молчания она похлопала его по плечу, но так ничего и не сказала о своем "недуге".

Она вытащила из сумки несколько чжу и, не посчитав, отдала Хуцзы со словами:

— Это поощрение. За верность и заботу.