Женщина из Кентукки
Шрифт:
Хитрый блеск появился в глазах Джеттера при упоминании об охоте.
– Свободным охотникам приходится так много работать. Но ты сможешь иметь больше свободного времени, если вступишь в большую Компанию. Я слышал, они платят вдвое больше, чем обычный продавец пушнины. А это значит, что и работать надо в два раза меньше.
– Для этого не так много возможностей в этой округе, – Спенсер сделал вид, что его не заинтересовало это предложение. – На Холмах, насколько мне известно, нет ни одной большой Охотничьей Компании.
– А что, если бы была? – Продолжал прощупывать
Спенсер равнодушно пожал плечами.
– Сомневаюсь. Я свободный охотник и не хочу ни на кого работать. Ну, так как насчет кобылы? – Он ловко перевел разговор на маленькое грациозное животное. С недовольным видом Джеттер перевел взгляд на лошадей, пасущихся в загоне.
– Хорошо, – помолчав сказал он. – Я хочу быть откровенным с тобой. Она не очень вынослива и капризна. Сомневаюсь, чтобы она могла провести весь день на холоде. Да и норов у нее ужасный.
Спенсер скользнул прищуренным взглядом по Гранди. У него исчезли последние сомнения относительно того, чем здесь занимались братья Гранди. Было ясно, что он не хочет продавать ему кобылу, как, впрочем, и других лошадей. Ни ему, ни кому бы то ни было на Холмах.
Он был здесь по заданию Пушной Компании Миссури, чтобы склонить местных охотников подписать контракт. Если он наберет достаточное количество желающих, Компания придет сюда и захватит угодья.
«Ну, уж нет, – раздраженно подумал Спенсер, – он или продаст мне кобылу, или прямо скажет, что здесь делает вместе со своим братцем».
– Она выглядит достаточно крепкой. Несколько часов на морозе ей не повредят. – Он твердо посмотрел на Джеттера. – Брось на нее седло, я хочу проверить какой у нее ход.
Он с интересом наблюдал, как липовый продавец мучительно придумывает причину, из-за которой Спенсер не мог бы купить кобылу. Но, взглянув в глаза, принявшие вид потускневшего олова, он неохотно перетащил седло через изгородь и набросил на спину животного. Надев уздечку на маленькую гордую головку, он вывел кобылу из загона.
– Готово, – бросил он неприязненно, – не гони ее слишком быстро. Она не очень вынослива.
«Прекрасно, – сказал себе Спенсер, ощущая под собой дрожь крепких мышц. – Эта маленькая бестия может бежать рысью весь день, стоит ее немного потренировать».
Пустив ее сначала легкой рысцой, потом переведя в спокойный галоп и, наконец, дав животному полный ход, он понял, почему Джеттер так упорно отказывался ее продавать. Эта малютка была прекрасным скакуном.
– Сколько ты за нее хочешь? – Спросил Спенсер, подъезжая к загону, где его ожидал Гранди.
– Она дорогая, – практически прорычал тот, когда молодой охотник спрыгнул на землю.
– Ты не можешь просить за нее много. Ведь ты сам сказал, что у нее куча недостатков.
Глаза Спенсера угрожающе сузились: этот лис не посмеет отказать ему.
Всякий раз, когда Джеттер, пытаясь поднять цену, расхваливал достоинства кобылки, тот напоминал ему его же слова о том, что животное капризно, не выносит длительной
Лицо Гранди покраснело от ярости, когда сделка была завершена и кобыла вместе с уздечкой и седлом досталась Спенсеру, причем за цену, намного меньше той, которую он запросил вначале. Но, когда Спенсер потребовал свидетельство о покупке лошади, его чуть не хватил удар.
– Ты не доверяешь мне, Эйткинс? – сердито поинтересовался Джеттер.
– Верно, не доверяю, – спокойно ответил Спенсер. – Я вообще мало кому доверяю, но ты не из их числа.
Вечерело, и Бен с Гретой закончили пахать огород, когда Спенсер пригнал кобылу к кедровнику и сидел, наблюдая за ними.
«Отец не пахал с тех пор, как индейцы убили мать и сестру, – сердито думал он. – А сейчас, в возрасте семидесяти лет, довольно тащится за плугом, готовя землю для этой ведьмы, которая неторопливо и грациозно шла следом, бросая семена в почву».
Спенсер отметил, что отец выглядит счастливым. Казалось, он вовсе не переживал, что выгнал сына из родного дома. Он перевел взгляд на девушку, и дикое желание обожгло его тело, заставляя сердце бешено колотиться.
С тех пор, когда он видел ее в последний раз, она поправилась, и платье индианки, которое она одела на работу, облегало ее гибкое и упругое тело, оставляя открытой взору нескромную ложбинку между совершенных грудей.
Стоило ему вспомнить, как он ласкал эти дивные девичьи груди, как его руки скользили по бархату ее бедер, и сразу же его плоть восстала, чувствительно давя на кожу штанов. Это случилось не впервые. Непреодолимое возбуждение приходило к нему каждую ночь в снах.
Дважды он пытался найти облегчение с Труди, и оба раза приходил в бессильную ярость и замешательство, так как оба раза был ни на что не годен. Не подозревая, что Картер утоляет ту страсть, которую он будил в этой женщине, он размышлял, как долго она будет это терпеть.
«Скорее всего, попытается воспользоваться моими трудностями и постарается захомутать меня. Кому я теперь такой нужен?»
Заметив, что старик и девушка уходят с огорода, Спенсер затаил дыхание. Грета шла к дому, грациозно покачивая бедрами. Кожа платья откровенно обрисовывала ее маленькую, аккуратную попку. Сейчас она займется ужином, и после того, как отец напоит и отведет мула на пастбище, они уютно устроятся на кухне за столом, полным всякой вкуснятины. Спенсер чуть не захлебнулся слюной, представляя все те блюда, которые она так замечательно готовит.
Кобыла нетерпеливо била копытом и помахивала хвостом, отгоняя насекомых, нещадно кусающих ее. Спенсер успокаивающе похлопал ее по лебединому изгибу шеи, когда услышал, что Грета зовет отца домой ужинать.
Почти совсем стемнело, когда Бен, умывшись, отправился есть ароматное мясо, приготовленное вместе с бататом и пряностями. Спенсеру оставалось лишь вдыхать аппетитные ароматы, которые доносились даже до кедровника.
Он сглотнул слюну и, подтолкнув маленькую кобылку, повел ее вперед, к навесу около сарая. Яростно торгуясь, он уже понимал, что покупает ее для Греты.