Женщина из Пятого округа
Шрифт:
— Ужасное слово — «прелестна». Готова спорить, она вечно ходила в джинсах, кроссовках, кремовых свитерах, лыжной куртке и…
— Может, ты хочешь рассказать эту историю сама?
— Так я угадала?
— Да, угадала. И мы действительно поженились еще до защиты своих диссертаций. И оба нашли работу в колледже Кру, в Огайо. Нам повезло, ведь так трудно найти место преподавателя. Я сразу стал пользоваться популярностью у своих студентов…
— А Сьюзан? Она тоже имела успех?
— Сьюзан, как выяснилось, не вписалась в заданные условия. Она могла бы стать талантливым режиссером — творческое видение и все такое, —
— Она и к тебе была чересчур требовательна?
— В быту она была слишком педантичной. И да, в профессиональном плане очень активно толкала меня вперед — поскольку, если уточнить, в колледж мы пришли ассистентами преподавателей и для зачисления в штат нужно было написать и опубликовать целый ряд статей.
— Можно я угадаю, что произошло дальше? Тебя зачислили в штат, а ей отказали?
— Именно так все и произошло. Против нее сработало неумение строить отношения со студентами.
— Значит, она оказалась без работы, а ты получил постоянную должность, о которой мечтал, и это означало, что вы осели в том маленьком городке. Все это укладывалось в ваш генеральный план, за исключением того, что твоей жене отныне нечем было заняться…
— Ей удавалось изредка подрабатывать режиссером в маленьких региональных театрах. Но и там возникали какие-то стычки с труппой: то она спорила с оформителем, то обвиняла руководство в некомпетентности…
— Сердитая на весь мир женщина?
— Боюсь, да.
— Следующим поворотом сюжета будет… как и в истории твоей матери… беременность?
— Браво.
— Ну а что, собственно, ей оставалось? Тридцать лет, безработная…
— Тридцать два, если быть точным. Да, ты права, через два месяца после того, как ей отказали в работе, она забеременела. Мы оба обожали Меган с момента ее появления на свет, но ребенком и домом занималась Сьюзан, и примерно через год ее недовольство стало заметным.
— Она не пыталась найти другую работу?
— Конечно пыталась. Проблема в том, что в местный театрах она уже исчерпала свои возможности, и оставалось только пробовать себя в студенческих постановках. Это лишь усугубляло ее отчаяние.
— И отчаяние росло все последующие… Сколько Меган сейчас?
— Пятнадцать.
— Значит, на протяжении тринадцати лет твоя жена все металась?
— Я бы так не сказал, ведь у нее была дочь, и Сьюзан была заботливой матерью. Но когда Меган подросла и пошла в школу, Сьюзан все чаще стала намекать, что устала быть толькоженой и матерью… Во время ссор она не раз говорила мне, что если бы не приросла к Итону, то могла бы построить блистательную карьеру в большом городе вроде Чикаго — уж там наверняка оценили бы ее высокий профессионализм и не стали бы придираться к ее характеру.
— Какая счастливая женщина… Как ты мог мириться со всем этим?
— Я предпочел не обращать внимания… Тем более что вспышки обычно случались после нескольких бокалов вина.
— Так она еще и выпивала?
— Послушай, мы жили в маленьком городке, где по вечерам совсем нечего делать. Да к тому же, что ни говори, она была в депрессии. И что еще оставалось, кроме как выпивать? Я ведь тоже начал тогда прикладываться к бутылке. Во многом
— И ты решил, что единственный способ борьбы с недовольством— роман на стороне?
— На самом деле она первая завела роман… хотя я и узнал об этом гораздо позже.
— И кто был счастливчик?
— Года два назад в колледже Кру появился новый декан — галантный кавалер по имени Гарднер Робсон.
— В Штатах действуют такие понятия, как «галантный кавалер»?
— Среди белых англосаксонских протестантов. Этот парень был настоящий красавчик. Бывший военный летчик. Бывший консультант по менеджменту. Пятьдесят с небольшим. Суперподтянутый, суперспортивный, суперкорпоративный — его пригласил Совет колледжа, чтобы «модернизировать управление», черт знает, что они имели в виду. Когда он стал деканом, в его честь устроили прием, и мы с женой, естественно, были приглашены. Я уже коротко познакомился с Робсоном на какой-то административной встрече и, помню, сказал Сьюзан, что скорее всего, она возненавидит его, поскольку он был рьяным республиканцем и олицетворял собой тот консерватизм, который она так не любила в Америке Буша. В тот вечер вокруг Робсона крутилось много народу, но Сьюзан все-таки удалось прорваться к нему и поговорить. Только потом до меня дошло, что именно в этот момент между ними пробежала искра…
— Как романтично.
— Тогда я не придал этому значения. По дороге домой Сьюзан лишь обмолвилась о нем: «Он неплох… для республиканца». Примерно через неделю она сказала, что у нее появилась частная ученица по драматическому искусству — какая-то выпускница местной школы, мечтавшая о театральной карьере. Сьюзан сказала также, что будет заниматься с ней по вторникам и четвергам, с четырех до шести.
— И ты ничего не заподозрил?
— Нет. Возможно, это было в высшей степени наивно с моей стороны, но никуда не денешься. Я просто радовался тому, что Сьюзан наконец нашла, чем себя занять.
— А ты доверчивый…
— Мне просто хотелось, чтобы жена прекратила критиковать меня по любому поводу. Как только она начала давать «уроки», у нее резко улучшилось настроение. И, представляешь, она даже начала спать со мной. Внешне отношения между нами улучшились. Пока не случилось нечто любопытное. Совершенно неожиданно женщина, занявшая место Сьюзан на факультете драматического мастерства, уволилась, поскольку ее пригласили на работу в другой колледж. И Сьюзан предложили годичный контракт.
— Конечно, стараниями декана…
— Сьюзан, естественно, была в восторге. Вернувшись к преподавательской деятельности, она, казалось, совершенно изменилась. От былого перфекционизма не осталось и следа. Теперь она стала настоящим «командным игроком»…
— Декан здорово поработал…
— Да, но Сьюзан так здорово заметала следы, что я по-прежнему не догадывался о том, что у нее есть свой jardin secret. [133] Даже на следующий год, когда ее вдруг повысили в должности, назначив штатным преподавателем, я и ухом не повел.
133
Тайный сад.