Женщина на все времена

Хэран Элизабет

— Поехали? — спросил Хэнк.

Она кивнула.

Нола очень удивилась тому, как быстро на австралийской равнине наступает ночь. Между тем зрелище было завораживающее. Сначала в течение четверти часа небо каждую минуту меняло окраску, потом вспыхнуло еще раз багрово-красными тонами, и сразу стало темно. Сумерки, сопровождавшие английский летний вечер, здесь отсутствовали.

К главному дому Хэнк Бредли и привезенная им учительница подошли в темноте. Дом выглядел нежилым. Лужайка и клумбы заросли сорняками. Свет не горел

ни в одном окне, и около других построек тоже не чувствовалось никакого движения. Что они там, с одной свечой, что ли, сидят?

— Гален, наверное, ужинает у себя, — объяснил Хэнк извиняющимся тоном.

Столь долгое путешествие закончилось — Нола Грейсон стояла перед домом, в котором предполагала жить и работать.

Она не ожидала встречи с оркестром, но выйти поздороваться хозяин, по ее мнению, мог бы. Хэнк застыл рядом с ней. Ее наряд — клетчатая мужская рубашка, брюки, сапоги на пять размеров больше и дамская шляпка — выглядел комичным и при других обстоятельствах заставил бы улыбнуться кого угодно. Кого угодно, но не Ленгфорда Райнхарта. Хэнк был уверен в этом на сто процентов. Нола почувствовала, о чем он думает.

— Может быть, вы подождете здесь, — предложил он, — а я зайду в дом и поговорю с Райнхартом? Объясню ему, как обстоят дела, и скажу, что вы заглянете к нему завтра. У вас будет время почиститься, привести себя в порядок и отдохнуть… Да и он свыкнется с мыслью, что произошло то, что произошло.

Нола знала, что Хэнк хочет помочь и, конечно же, попытается сделать все, что в его силах, чтобы представить ситуацию в выгодном ей свете. Однако как бы она ни ценила готовность Бредли быть ей полезным, не в ее характере было уклоняться от угрожавшего конфликта, а конфликт здесь был неминуем.

— Я не смогу заснуть, если отложу встречу с мистером Райнхартом до утра. Предпочитаю выяснить отношения сразу.

Хэнк кивнул. Он предполагал услышать на свое предложение что-то в этом роде.

Колокольчика на двери не было. Молодая женщина постучала, и этот стук отдался внутри каким-то призрачным эхом. В ответ — ни звука. Хэнк нажал на ручку двери.

— Здесь, в нашей глуши, дома редко запирают, — пояснил он.

Они вошли. Бредли хорошо ориентировался в доме Ленгфорда Райнхарта и быстро зажег лампу.

Даже в неярком свете было видно, как обветшало все вокруг. В углах паутина, везде пыль. Краска на стенах выцвела. Все это производило очень грустное впечатление, особенно потому, что Нола Грейсон интуитивно почувствовала, что этот дом явно представлял собой нечто особенное.

Нола громко поздоровалась и рассердилась на неуверенность в своем голосе. Ответа все еще не было. Она взяла лампу и пошла вперед. Хэнк медленно двинулся следом. Первая комната, судя по всему, гостиная, загромождена мебелью. Дверь по коридору налево чуть приоткрыта. В этой комнате оказались письменный стол, несколько стульев — все в пыли — и книжные шкафы, стоявшие по стенам. Раньше здесь, должно быть, была библиотека. Этому факту Нола очень обрадовалась.

Книги были ее страстью. Молодая женщина не удержалась от искушения. Подошла

к книжному шкафу, открыла его и взяла с полки первую попавшуюся. Это оказалось жизнеописание Шеридана Райнхарта, австралийского поселенца самого первого периода. Полистав книгу, Нола увидела иллюстрации, которые изображали борьбу первопроходцев за выживание. Она поставила том назад, на полку и взяла с письменного стола конторскую книгу. Последняя запись сделана три месяца назад. Мисс Грейсон настолько углубилась в ее содержание, что едва слышала приближавшиеся голоса.

Ленгфорд Райнхарт все-таки спустился по лестнице и увидел внизу Хэнка Бредли, взволнованного донельзя.

— Это мы, мистер Райнхарт! Прошу прощения, что приехали так поздно, — Хэнк сделал шаг к библиотеке. Хозяин дома проследил за его взглядом и увидел рядом с книжным шкафом какую-то нелепую фигуру. — Мы попали в ливень, река просто взбесилась, и… новая учительница оказалась в воде. Я сумел ее вытащить. Боюсь, что мы выглядим после этого несколько неопрятно, сэр.

— Тогда идите умойтесь, Бредли. Я хотел бы поговорить с мистером Грейсоном.

Хэнк чувствовал себя последним подлецом, потому что не бросился тотчас защищать Нолу. Если бы только у Ленгфорда Райнхарта не был такой сильный характер, и если бы ему самому, Хэнку, не была нужна работа на этой ферме!

— Тирман Скелли передал для вас вот это. Ваша почта, сэр, — Хэнк вынул из своей сумки конверты и газеты.

Он старался, как мог, тянуть время, и это разозлило Райнхарта.

— Разворачивайтесь, Бредли, и скажите Галену, что учитель будет ужинать у него.

— Да, сэр, — бросив последний взгляд на библиотеку и полный сочувствия к Ноле, Хэнк вышел из дома.

Вчера она была с ним крайне нелюбезна, но сегодняшний день, который они провели вместе в дороге, и все пережитые впечатления, если можно назвать впечатлением то, что Нола едва не погибла, заставили Бредли о многом задуматься. Бесспорно, мисс Грейсон — удивительная женщина. Ему есть что сказать в защиту молодой учительницы! Однако он точно знал, что ни одно его слово не переубедит Ленгфорда Райнхарта. Он не мог бы сделать для нее ничего больше, кроме как утешить, когда она выйдет из дома.

Нола почувствовала, что она больше не одна в комнате, и закрыла конторскую книгу. На пороге стоял, судя по всему, ее работодатель — хозяин этого дома. Поздороваться он не спешил.

— Почему вы читаете мою конторскую книгу?

Нола положила книгу назад, на письменный стол, и внимательно посмотрела на Ленгфорда Райнхарта. У нее была возможность рассмотреть, света зажженной Хэнком лампы для этого вполне хватало. Казалось бы, внешность заурядная — Райнхарт был мужчина маленького роста с серебряными волосами и пронзительными светло-голубыми глазами, но Нола удивилась и даже немного испугалась. Он оказался намного старше, чем она ожидала, и выглядел очень хрупким. Лицо все в морщинах. Бледная, почти прозрачная, как пергамент, кожа. Узкие, плотно сжатые губы. В руках палка, на которую он тяжело опирается. Как себя с ним лучше держать?