Женщина с изъяном

Виннер Лена

Выходило, что вчера в постели он смеялся просто в горячке, когда тело реагировало быстрее разума.

— Потому что, окажись ты не прав, выкрутиться было бы сложно. Как бы ты объяснил мне, почему передумал есть?

Он хмыкнул коротко и совсем незнакомо.

— Это логично. Так что ты собираешься предпринять?

— Для начала осмотреться. Я хочу понять, для чего она приходила, чтобы не обвинять огульно.

— Что если она заметит тебя? Ты же скрываешь свой дар.

Я посмотрела на него и

неожиданно для себя самой улыбнулась широко и искренне.

— Она мне не чета. Без ложной скромности.

Даниэль нахмурился, почесал коня между ушами.

— В чем разница?

Он искренне старался вникнуть и понять, и это было так внезапно и трогательно, что я немного осадила свою лошадь. Так мы могли медленно ехать рядом и хорошо слышать друг друга.

— Жанна училась у ведьмы, которая её воспитывала, а я такой родилась. Она жила в городе и до определённой степени вынуждена была всегда оглядываться на людей. Меня же никто и ничто не ограничивало. Разные исходные.

— Разные характеры.

Он скорее сделал собственный вывод, чем поправил меня, и я взглянула на него с приятным удивлением.

— Да.

Как правило, люди таких тонкостей не понимали. Отчасти именно поэтому я не любила бывать среди них.

— Что ты будешь делать, когда выяснишь?

— Будет зависеть от того, что именно я выясню.

— Руперт предупредил меня, что ты настроена серьёзно.

— Руперт предупредил, что меня ждёт малоприятная смерть, если я подставлю тебя.

Лагард нахмурился снова, а потом поднял на меня взгляд

— Я прошу прощения за него.

— Не стоит. Я бы насторожилась, если бы этого не произошло.

— Ну надо же. Кажется, вы действительно поняли друг друга.

В его голосе слышалась смесь удивления с едва ли не восхищением, и настроение у меня парадоксальным образом поднялось.

— Я хотела поговорить с тобой об Агате. За завтраком времени на это не нашлось.

— Тебе что-то не понравилось?

Маркиз так искренне ждал от меня недовольства, что мне пришлось взглянуть на него пристальнее.

Мог ли он в самом деле не понимать, что даже с учётом всех нюансов его положения, на моем месте хотели бы оказаться десятки женщин?

Судя по всему, мог.

— Она замечательная, но личная горничная для меня — это слишком. Я умею и привыкла всё делать сама. Помощь может мне потребоваться разве что с причёской на выход, и в таком случае я, разумеется, к ней обращусь, но пока ничего подобного, как я понимаю, не предвидится.

— Дани, — он немного развернулся в седле, чтобы лучше меня видеть. — Извини, но нет. Я понимаю, что ты привыкла к определённому образу жизни, и он тебя устраивал, но есть моменты, обязательные для маркизы…

— Я не дура, Дэн, — я перебила его мягко, но уверенно. — Я понимаю, что положение

обязывает. Это касается лично Агаты. Я хотела бы, чтобы она оставалась при мне, но у неё было как можно меньше работы. От меня она подобное решение не примет, поэтому я хочу, чтобы ты ей это объяснил.

Впереди показалась густая роща. Пролегающая через неё часть пути была тенистой и нравилась мне больше всего.

— Я могу поинтересоваться причиной?

От Даниэля веяло таким напряжением, что мне снова стало едва ли не смешно.

— Она ждёт ребёнка, хотя сама вряд ли об этом уже знает. Кстати, я могу поинтересоваться, имеешь ли ты к этому какое-то отношение?

— Что? — он удивился так сильно, что даже его конь едва не споткнулся. — Разумеется, нет. Агата любит мужа.

— Мне показалось, что возможно даже слишком сильно.

Это было не более, чем мыслью вслух, но Даниэль безошибочно сориентировался на интонацию.

Я с большим интересом наблюдала за переменами, произошедшими с ним буквально в долю секунды — куда-то делись его обычные спокойствие и отстраненность, а глаз стал как будто еще зеленее.

— Что ты хочешь сказать?

— Пока сама не знаю, — я видела, что ему стало еще более неспокойно, чем было за завтраком, но не жалела о том, что начала этот разговор. — Когда пойму, скажу.

Теперь заволновалась и моя лошадь. Ни с того, ни с сего остановившись, она заплясала на месте, потом начала разворачиваться, собираясь повернуть назад.

— Тише, тише, — я погладила ее между ушами и бросила быстрый взгляд на Даниэля.

Он тоже остановил коня и, к моему удивлению, потянулся, чтобы перехватить под уздцы мою кобылу, и тут раздался первый выстрел.

Мы оба пригнулись, не сговариваясь, но я смогла услышать, как пуля просвистела прямо над головой.

Почти сразу же выстрелили во второй раз.

— Вперед! — пришпорив коня, Лагард ударил по крупу мою лошадь, и мы понеслись вперед.

За стуком копыт мне послышались еще два выстрела, а потом все стихло.

Даниэль направил коня в рощу, и я последовала за ним, сворачивая с дороги, скрываясь во все еще зеленой густой листве.

Здесь достать нас было невозможно, и маркиз развернулся, осматривая дорогу.

— Твою мать! — я успела увидеть столько же, сколько и он.

Через поле удалялся всадник на вороном коне. Широкий плащ делал его почти неузнаваемым, даже не понять было, мужчина это или женщина.

Даниэль хотел было сорваться следом, но на этот раз его коня перехватила я.

— Не смей. Что ты сделаешь, даже если догонишь? А если нет, чего доброго, свернешь себе шею.

Он развернулся, сверкнул своим красивым глазом, и я сделала вид, что не поняла и не заметила, насколько для него это было унизительно.