Женщина с изъяном

Виннер Лена

Почти минуту я потратила на то, чтобы осознать услышанное, а потом наплевала на все хорошие манеры разом и поставила локоть на стол, чтобы удобнее было растереть лоб.

— Твою же мать…

— Именно! — теперь Иветта улыбнулась не в пример веселее. — Нэль умеет и любит создавать себе проблемы. Теперь его светлую голову посетила мысль о том, что мы с этим Рошеном могли бы составить идеальную пару в погоне за титулом, но повторяю: нет. Даже если этот человек безумец, я хочу жить нормально.

— Чего он хотел? — я подняла

на нее взгляд, и вдруг почувствовала, как сильно устала. — Если он писал письма, значит чего-то хотел.

— А чего хотят все бастарды? Признания, денег, фамилию.

— Дэн встречался с ним?

— Дэн? — она посмотрела на меня, а после покачала головой. — Никогда не перестанет меня удивлять… Я не знаю. Мы с кузеном слишком разные для взаимной откровенности. Тебе нужна помощь или деньги?

Мы в самом деле уже сказали друг другу все, что могли и должны были сказать, и у меня больше не было к ней вопросов. Разве что, только один.

— Кто на них донес?

Иветта посмотрела на меня так пристально, как будто увидела впервые, и взгляд этот постепенно темнел. Разумеется, она понимала, что я имею в виду, но ей нужно было время решить, стоит ли отвечать правду, и отвечать ли вообще.

— А этого никто не знает. Сообщение было анонимным. Очень логично, не правда ли?

Я только покачала головой, поднимаясь.

— Сколько я должна за чай?

Иветта не встала вслед за мной, но подняла голову, чтобы одарить меня еще одним взглядом.

— Ничего. Будь я хорошей родственницей, в честь знакомства в любом случае угощала бы тебя чаем.

Захотелось засмеяться, но я сдержалась, поняв, что смех этот будет скорее истеричным.

— Всего доброго, леди Иветта.

Я успела сделать три шага прочь, прежде чем снова услышала ее голос.

— Не нужно обманываться насчет Лагарда.

Слова прозвучали очень отчетливо, заглушив гомон переполненного хорошего трактира, и я обернулась.

Иветта сидела, разглядывая свой чай, между нами проходили люди.

Я видела, что ее губы едва заметно двигались — определенно недостаточно для того, чтобы я могла слышать так отчетливо.

Этот голос звучал прямо в моей голове, и я отвернулась, чтобы не портить момент настоящего знакомства, сделала вид, что расправляю рукав.

— Он может быть болен, беден, опозорен, но никогда не будет слабым. Младший сын в семье, он получился немножко неудачным. То, что ты увидишь, когда найдешь его, тебе, скорее всего, сильно не понравится.

Она не собиралась ничего добавлять или объяснять, и я молча вышла, не прощаясь и не благодаря.

Глава 14

Единственным разумным решением после этой встречи было вернуться в снятые для нас Даниэлем комнаты и хорошенько подумать.

Продолжать бегать по городу в надежде случайно, по большому везению напасть на след, представлялось бесповоротно глупым.

Связаться с Рупертом…

Я

могла бы соврать себе, что не хочу терять время, ожидая его, но после знакомства с Иветтой можно было позволить себе немного честности — я не хотела видеть его здесь.

Если Руперт приедет, он все сделает сам. Любезно отыщет для начала благовидный предлог, под которым не допустит меня к своему маркизу в самый ответственный момент, а другого такого шанса может не случиться.

Устарели сведения леди Иветты или нет, они были слишком интересными, обжигающе новыми. Я должна была проверить, увидеть все своими глазами.

Отвратительно жалобный голосок внутри скулил, что тем самым я рискую Лагардом, что время может работать не на нас и быть очень и очень дорого.

Его точно не было на то, чтобы спать, но выйдя из ванной и опустившись в кресло, я почувствовала, что уже не могу подняться.

Случившееся в порту отняло больше сил, чем мне хотелось бы признать, потрясло настолько глубоко, что хотелось застыть ненадолго, принимая увиденное как некую новую реальность.

Стоило смыть с себя пот и пыль, голова начала кружиться, и я смирилась с необходимостью дать себе полчаса. Подремать, успокоиться, собраться с силами. Без ясной головы все равно не понять, в каком направлении действовать.

Переступая порог немногим ранее, я была почти уверена, что найду внутри чудовищный беспорядок, что комнаты обыщут в моё отсутствие.

Ничего подобного не случилось.

Никто сюда не вламывался и ничего здесь не искал.

Еще один Лагард…

Месть брошенного сына, увидевшего перспективу получить все, что причитается ему по праву рождения, казалась мне намного правдоподобнее мести близких кого-то из заговорщиков.

Человек, написавший анонимный донос. Человек в черном плаще на дороге.

Он должен был быть где-то близко.

Он не мог не знать, что Даниэль искал его до того, как все случилось. В то время, когда у него самого все было хорошо.

Даниэль, которого я знала, и Даниэль, о котором говорила Иветта, представлялись мне абсолютно разными людьми, не имеющими между собой ничего общего, кроме имени.

Насколько сильно темница изменила его?

Или не в темнице было дело, а в неудавшейся попытке напасть на палача?

Я не удивилась бы, скажи она, что Руперт решился брать тюрьму штурмом, но сам Лагард…

Сознание туманилось быстрее, чем мне хотелось бы, и я уже не смогла закончить мысль, потому что очутилась в темнице сама.

Закреплённый на стене факел давал слишком мало света — ровно столько, сколько нужно, чтобы в принципе разглядеть человека, но недостаточно, чтобы оскорбить взор неприятными подробностями.

Даниэль сидел в углу на соломе, прислонившись спиной к сырой каменной стене и вытянув одну ногу. Его окровавленные, перемотанные грязными тряпицами руки лежали плетьми.