Женщина в черном 2. Ангел смерти
Шрифт:
– Отлично. Ну и что же ты видел?
Мальчик молчал – лишь крепче прижимал к себе старую, безобразную куклу мистера Панча. С игрушки начала облезать краска, что придавало лицу шута не то порочный, не то зловещий вид. Рука, сжимавшая куклу, дрожала.
– Может, напишешь нам? – вдруг осенило Еву.
Мгновение Эдвард, казалось, размышлял, а потом схватил карандаш, нацарапал несколько слов и протянул учительнице.
«Она меня просила не рассказывать».
Ева ощутила, как у нее в груди радостно подпрыгнуло
– Кто? – наклонилась к Эдварду. – Кто тебя просил не рассказывать?
Эдвард сердито и испуганно нахмурился, покачал головой.
– Я прошу тебя, Эдвард, расскажи. Для нас это очень важно.
Мальчик снова замотал головой – на сей раз куда решительнее. Ева сжала его ладошки – они были ледяные и влажные от страха.
– Не слушай ее, – настаивала Ева, – что бы она тебе ни наговорила. Ты меня слышишь? Ты не обязан ее слушаться.
Эдвард вырвал руки. Упрямо склонил голову, отворачивая лицо.
– Ну пожалуйста, Эдвард, – гнула свою линию Ева, всячески подчеркивая голосом печаль и обиду, – а я-то считала, что мы с тобой друзья…
Мальчик поднял глаза – и его взгляд ножом прошелся Еве по сердцу. Слезы собирались крупными каплями и катились по застывшему личику, искаженному болезненной гримасой…
– Извини, Эдвард, – Ева подавила вздох. – Можешь идти. Ничего. Просто – иди.
Он не пошел – он помчался изо всех сил, назад в дортуар, все так же прижимая к себе игрушку.
– Я его потеряла. – Ева повернулась к Гарри, склонила голову. – Мне казалось, мы доверяем друг другу, но… что же нам делать дальше?
Она уставилась на забытый блокнот – оттуда на нее смотрела единственная написанная на странице фраза:
«Она меня просила не рассказывать».
Верить и действовать
– Раньше тут было не так ужасно!
Весь пол подвала целиком заливала вода. Ева чувствовала, как влага просачивается в ее туфли, а запах гнили стоял и вовсе нестерпимый.
– Похоже, где-то протечка. – Гарри осматривался. – Но, знаете, не похоже, чтоб тут кто-то жил.
Ева ощутила – что-то скользнуло по ее щиколотке. Задохнулась в ужасе. Гарри немедленно подоспел на помощь.
– Что там? – пролепетала она, зажмурившись и не смея даже взглянуть.
Гарри выпрямился, сжимая в руке что-то длинное, серое и скользкое:
– Ничего особенного. Всего-то-навсего угорь, к тому же дохлый. Понять не могу, как он умудрился сюда…
– Выкиньте немедленно! – приказала Ева, судорожно отворачиваясь. – Пожалуйста, я этих тварей не выношу! А еще от него отвратительно пахнет… впрочем, тут все пахнет отвратительно.
Гарри небрежно зашвырнул угря в дальний угол, обтер ладони от слизи о стену. Поддразнил Еву:
– А я-то полагал, вам подобные штуки нравятся, ведь вы – барышня столичная,
– Умоляю! – Ева брезгливо сморщила нос.
Они принялись методично обыскивать подвал, заглядывая в одну полусгнившую коробку за другой, вынимая бумаги и письма, мокрые, с расплывшимися буквами, истрепанные от времени, полуистлевшие – иные просто в пыль рассыпались, стоило до них дотронуться. Очень скоро обоим стало ясно: эти жалкие обрывки далекого прошлого не в силах помочь им разобраться в нынешних событиях.
Гарри увлеченно исследовал содержимое очередной коробки, извлекал бумаги, просматривал и откладывал, Ева наблюдала за ним.
– Это вы были вчера? – спросила она неожиданно.
Гарри обернулся, недоумевающе вздергивая бровь.
– Над морем. Звено «галифаксов».
– О, – Гарри покачал головой, припоминая, – вот вы о чем. Да, мы. – И добавил, старательно отводя глаза: – Нет. Не я. Должно быть, мое время еще не пришло.
Ева уже собралась забросать его новыми вопросами, однако Гарри с улыбкой указал на фонограф:
– Вот здорово! В последний раз я видел подобную штуку, когда был совсем мальчишкой.
– Не работает, – поумерила его восторги Ева. – Я уже пробовала.
Гарри схватил фонограф и принялся водить по нему пальцами, пытаясь обнаружить поломку.
– Предоставьте это мне.
Заметив, как увлекла его починка, Ева вернулась к изучению содержимого ближайшей из коробок. Ее пальцы наткнулись на что-то твердое, Ева вытащила находку и в неверном полусвете подвала принялась ее разглядывать.
Ключ, на котором кто-то выцарапал инициалы: «ГД».
Ева принялась осматривать подвал в поисках замка, к которому подошел бы ключ, и тут наверху зазвонил колокольчик.
– Перемена закончилась. Боюсь, мне придется…
Гарри кивнул, не отрывая взгляда от фонографа:
– Раз вам пора, – ступайте. Посмотрим, удастся ли мне все же его починить.
– Благодарю, – улыбнулась Ева и побежала вверх по ступенькам.
– Ну, дети, – заявила она в импровизированной классной, – сегодня я попрошу вас написать историю о…
В поисках вдохновения окинула взглядом комнату и закончила:
– Об этом доме. Да, именно – вот об этом самом доме. Любую историю, какая только в голову придет.
Ребятишки окинули ее взорами, исполненными глубокого недоумения. Ева прекрасно понимала: всем интересно, почему у нее ноги мокрые, однако прямо спросить не дерзнул никто, она же, со своей стороны, никакую информацию на сей счет предоставлять не намеревалась.
С трудом заставила себя не смотреть в сторону Эдварда, чтобы проверить его реакцию, – хотя, если честно, всю затею с сочинением задумала лишь ради него, очень уж было любопытно, что он напишет.