Женщина в черном 2. Ангел смерти
Шрифт:
Взгляд летчика снова и снова метался по дому и двору:
– Да что угодно подойдет, лишь бы под землей…
– Ну, – Джин пожала плечами, – подвал у нас точно имеется.
– Нет! – вскрикнула Ева. – Нам нельзя оставаться в доме! А уж в подвал спускаться – тем более!
Гарри мягко приобнял ее обеими руками за плечи, заглянул в полные ужаса глаза.
– Придется. Поторопитесь, нельзя терять времени на споры.
Вся троица поспешила в дом.
Гул приближающихся бомбардировщиков сделался громче и явственнее.
Бомбежка
Расслышав
Однако судя по тому, что директриса даже не высказалась по поводу неисполнения приказа ложиться, происходило что-то весьма и весьма серьезное. А как только она объяснила детям, что на них летит эскадрилья немецких бомбардировщиков, ребятишкам объяснять, что делать, уже не понадобилось, – живо расхватали противогазы и собрались вокруг директрисы.
– Спускаемся все в подвал, – приказала Джин. – Быстро.
В комнату вбежал Гарри, за ним – Ева.
– Но зачем нас бомбить? – спросила она. – Тут ведь на мили вокруг ничего нет. Из-за аэродрома, да?
– Сильно сомневаюсь. – Гарри провожал взглядом спешивших из дортуара детей. – Просто бомбы, которые не удалось сбросить на города, принято сбрасывать на обратном пути куда придется. Не повезло нам, к сожалению.
Эдвард второпях оставил на кровати своего мистера Панча, рванулся было обратно…
– Времени нет! – прикрикнула Джин, хватая его за руку. – Идем сейчас же!
Так и осталась игрушка лежать на разметанной постели, ухмыляясь в никуда щербатой улыбкой. Кафтанчик и шляпа, некогда выкрашенные багряно-красным, теперь стали совсем черными от плесени, под стать стенам. Ева мысленно возблагодарила небеса за то, что кукла не попадет в подвал, – что-то в ней было совсем уж неприятное.
А вот что именно, задуматься времени не было. Необходимо было срочно сопроводить детей в подвал.
Они шли гуськом, сначала через кухню, потом – мелкими, осторожными шажками – вниз, по скользким ступенькам. Впереди всех шла Джин со свечой в руке, замыкали шествие Гарри и Ева, подгонявшие ребятню двигаться живее. Снизу до них донесся возмущенный вопль Джойс:
– Мэм! Мисс! Тут все мокрое и до чего воняет!
Добравшись до нижней ступеньки, Ева в полной мере оценила слова девочки: вода в подвале поднялась еще выше, чем прежде, она доходила детям до щиколоток, а кое-кому – и до лодыжек.
– Придется потерпеть, – заявила Джин перепуганной стайке. – Пускай каждый найдет себе что-нибудь повыше, куда можно сесть или встать. Это поможет избежать воды. А вот с запахом, боюсь, ничего поделать нельзя. Дом старый, тут везде плесень. Ничего, скоро притерпитесь, перестанете замечать.
Дети, демонстративно зажимавшие
Руби коснулась кончиками пальцев ближайшей стены, ощутила сочащиеся по скользкой плесени капли воды…
– Здесь просто ужасно, мисс. Даже стены – и те плачут.
Ева многозначительно уставилась на Гарри. Шепнула:
– Здесь еще хуже, чем было днем. Ничего не выйдет, надо отсюда выбираться.
– Ничего страшного, если будем держаться все вместе, – шепнул он в ответ. – Главное – чтобы все наблюдали друг за другом.
Ева неохотно склонила голову.
– Так, давайте, – рядом с ними возникла из мрака Джин, – помогите детям.
Как Ева и ожидала, Джин пыталась перебороть вызванный ситуацией стресс при помощи практичности и неукоснительного следования правилам. С видом, еще более невозмутимым, нежели тот, с каким она слушала сбивчивый рассказ Евы и Гарри о Дженет Хамфри, она собрала ребятишек и подобрала каждому место повыше, где можно было сесть или хотя бы удобно встать.
– Я думаю, что положительный момент тут тоже есть, – заметила она, обращаясь, скорее, к себе, чем к кому-нибудь в подвале, – нам, по крайней мере, не придется торчать здесь всю ночь. Как только самолеты пролетят, сразу станет безопасно.
Никто не ответил. Сверху, с земли, до них доносились едва различимые отзвуки взрывов.
Взрослые зажгли свечи и расставили повсюду, куда только можно было приткнуть. Все как один дрожали от холода и сырости. Запах никуда не делся, однако – права была Джин – к нему удалось как-то притерпеться. В центре подвала сидеть было негде, и пришлось им все-таки растянуться по полкам и ящикам, рассесться по более или менее прочным коробкам или прикорнуть на краю полок.
– Мама моя, – сообщила Руби, – говорит: нечего бояться, если звук бомб слышно. Вот если вдруг тишина наступила – тут-то они по тебе и ахнут.
Наступила тишина. Они сидели и прислушивались.
Слезы во мраке
Гарри сидел на перевернутом корыте и, стараясь обращать поменьше внимания на грохот взрывавшихся наверху бомб, периодически посматривал на Еву. Закончив помогать Джин с детишками, она присела, извлекла из кармана письмо Дженет Хамфри и принялась перечитывать его – снова и снова, раз за разом. Лицо у нее было сосредоточенное – Ева будто изучала письмо, пытаясь найти в нем некий скрытый смысл или зашифрованное послание.
Он не сразу обратил внимание на сидевшего рядом мальчугана.
– Вы летчик, да?
Гарри аж подскочил от неожиданности – он и сам не подозревал, насколько напряжены его нервы. Повернулся к мальчугану – пухленький, кудрявый, совсем еще малыш, а глаза горят от ужаса, смешанного с возбуждением… впрочем, Гарри доводилось встречать уйму людей и постарше, у которых война вызывала точно такую же реакцию. Он попытался припомнить… Альби? Что-то похожее, но не совсем. А, вот оно: Элфи. Парнишку зовут Элфи.