Женщины в русском освободительном движении: от Марии Волконской до Веры Фигнер

Павлюченко Элеонора Александровна

Екатерине Сергеевне Уваровой (1791-1868 гг.) - сестре Михаила Лунина - принадлежит особое место среди женщин-декабристок: в своих действиях она перешла от исполнения личного долга к более активным формам борьбы⁶⁴. "Ты моя сестра и, следовательно, так же как и я, не подвержена чувству страха... Меньше слов, больше дела",- писал ей Лунин, пересылая знаменитые "Письма из Сибири". Ей же отправил он "Взгляд на русское тайное общество" и "Разбор донесения Следственной комиссии", стоившие, в конечном счете, революционеру головы⁶⁵.

Екатерина Уварова принадлежала к высшему свету, общалась с "избранными".

Однако изгнанный из общества брат остался для нее лучшим из людей. Она не уставала восторгаться им: "Сколько величия и божественного милосердия скрыто в твоем поучительном поведении... Великий бог! Какими мелкими кажемся мы здесь, позволяя себе жаловаться, роптать на упадок духа, ставший обычным, в то время как ты несешь свою судьбу с мужеством... мужеством более редким и достойным, чем то, что позволяет пренебрегать смертью на полях сражений..." Она восхищалась письмами брата: "Я их читаю и перечитываю, я их истолковываю"⁶⁶.

Е. Ф. Муравьева посылала целые обозы в Сибирь с продовольствием, вещами, книгами для сыновей Никиты и Александра. Уварова не отставала от нее. Генерал-губернатор Восточной Сибири С. Б. Броневский сообщал в Петербург: "Почтенные, исполненные родственной нежности и доброты госпожи Муравьева и Уварова сильно заботятся предупреждать всякие нужды Муравьевых и Лунина". Собравшись вместе, племянница и тетка беспрерывно говорили о Сибири и "дорогих объектах" своей любви, "не боясь наскучить одна другой"⁶⁸.

Когда непокорному декабристу уже на поселении запретили официальную переписку с сестрой, он нашел другие пути для общения с нею. С тайной оказией Екатерине Сергеевне было доставлено следующее письмо от брата: "Ссылка. 15 сентября 1839 г. Дражайшая. Ты получишь две приложенные при сем тетради. Первая содержит письма первой серии, которые были задержаны, и несколько писем второй, которых, очевидно, ждет та же участь. Ты позаботишься пустить эти письма в обращение и размножить их в копиях. Их цель нарушить всеобщую апатию. Вторая тетрадь содержит "Краткий обзор Тайного общества". Эта рукопись, составленная мною с целью представить вопрос в его настоящем свете, должна быть напечатана за границей... Ты можешь отослать ее Николаю Тургеневу через его брата Александра или поручить ее какому-нибудь верному человеку из иностранцев... В обоих случаях прими необходимые предосторожности: не посвящай родных и друзей в тайну; сговаривайся только устно, с глазу на глаз, с людьми, внушающими полное доверие... Я надеюсь, что ты исполнишь мое желание, не поддаваясь влиянию детского страха, которому у нас подвержены мужчины более, чем женщины, и который делает тех и других подобными стаду баранов"⁶⁹. На письме сохранилась помета Уваровой: "19 февраля. Москва. День моего приезда. Отвечено ночью с 19 на 20-е". Значит, она также прибегала к тайной оказии.

За первым секретным письмом последовали другие. В одном из них говорилось: "Ссылка. 13/1 декабря 1839 г.

Дражайшая... Тебе передадут при сем Разбор... Прошу тебя переправить его за границу способами, указанными в, моем предыдущем письме... Пусти также в обращение несколько рукописных экземпляров между своими знакомыми и друзьями в России. Вернейшим способом достигнуть нашей цели было бы, чтобы ты сама поехала весной за границу под предлогом лечения на водах...

Я надеюсь, что ты свято выполнишь волю сосланного брата, дающего тебе доказательство уважения и дружбы, привлекая

тебя к своим работам, предпочтительно перед другими лицами. Тот короткий срок, который нам осталось прожить на этом свете, не будет потерян, если мы его употребим на служение делу правды...

Распространяй Письма и Обзор среди твоих знакомых, начиная с министров..."

Еще одно письмо гласило: "Ссылка. 28/16 января 1840 р. Дражайшая. Ты должна была получить: 1) Обзора, 2) Письма из Сибири, 3) Разбор. Прошу уведомить меня о получении этих трех рукописей, включи" их названия в одну или несколько последовательных фраз в твоих официальных письмах. Я надеюсь, что мое желание об издания этих рукописей будет свято выполнено"⁷⁰. На этом письме - пометка Уваровой: "Получено 1 марта в Москве".

Письма Михаила Лунина столь красноречивы, что, кажется, не нуждаются ни в каких комментариях. Но выполняла ли сестра волю брата? Распространяла противоправительственные рукописи или нет? Александр Тургенев - тот самый, к посредничеству которого рекомендовал прибегнуть Лунин,- 31 марта 1840 г. зависал в своем дневнике: "Обедал с Чаадаевым у Катерины Федоровны Муравьевой. Дружеская беседа, главным образом о Лунине. Тараторка-сестра вредит ему, а он - другим, ибо и их почитают того же мнения".

Там же 18 июня 1840 г.: "С Уваровой - выговаривал ей болтовню ее". Наконец, 25 августа 1841 г. Тургенев описал разговор о Муравьевых, об Уваровой, о Лунине⁷¹. Он осуждал Уварову за "болтовню", вероятно не зная, что она исполняла волю брата.

Декабрист Д. И. Заваливши свидетельствовал в своих воспоминаниях, что письма Лунина к сестре расходились в копиях по Петербургу, "где очень были рады высказать чужими словами то, чего сами не смели сказать от себя"⁷².

В сборник сибирских писем, предназначенных для распространения, М. Лунин включил свой ответ троюродной сестре - жене министра финансов графине Е. 3. Канкриной (разумеется, не называя адресата): "Я радуюсь, что мои письма к сестре Вас занимают... Гласность, какою пользуются мои письма через многочисленные списки, обращает их в политическое орудие, которым я должен пользоваться в защиту свободы..."⁷³

К сожалению, Михаил Лунин преувеличивал степень распространения своих рукописей. Светские знакомые Уваровой - не тот круг людей, среди которых идеи декабриста могли встретить сочувствие и активную поддержку. Вне России же при его жизни вообще ничего не было напечатано, хотя долго распространялись слухи, даже среди ссыльных, что причина вторичного ареста Лунина - издание его рукописей за границей. Только двадцать лет спустя труд декабриста напечатал А. И. Герцен в своей "Полярной звезде".

Е. С. Уварова, как единственный корреспондент Лунина, была связующим звеном между сибирским изгнанником и Россией. Насколько могла, она выполняла волю брата, распространяя его антиправительственные сочинения. Она не побоялась сохранить для потомков рукописи, стоившие нескольких лет тюрьмы их автору. Одно из замечательнейших революционных сочинений - сибирские письма Лунина - адресовано ей.

В одном из писем Уваровой брату в Сибирь есть такие слова: "Как звать, не использует ли действительно однажды кто-нибудь мои воспоминания - и тогда я останусь в памяти потомков как сестра Лунина и смогу подать руку служанке Мольера"⁷⁴. Выполнив свою миссию, Екатерина Уварова осталась, в истории русского освободительного движения.