Женская тетрадь
Шрифт:
Юлия Рутберг работает в театре имени Вахтангова, но я давно не видела ее в новых ролях. И в кино как-то выдалась пауза, что странно – такая актриса отличная. Вот, что называется, и «оторвалась» Рутберг в роли Николетты, не в Шекспире отличилась, а в Дарье Донцовой.
Отличные комедийные образы, сделанные умелыми руками мастеров Рутберг и Орловой, доказывают, что к миру сериалов следует подходить с разбором. Нельзя с полной уверенностью сказать, что все сериалы дерьмо.
Сентиментальные сериалы по большей части ужасны, а в комедийных и комиксовых все-таки бывают просветы. Вот ведь удалось найти славных актрис, смешных женщин,
Лошадь тоже, если овса нет, будет сено кушать. И ничего, приза на дерби не возьмет, а телегу довезти сможет!
Маринина пишет идеальную книгу?
Весенний роман Александры Марининой «Все не так» значительно превосходит по закрученности интриги и детальности разработки характеров осеннее сочинение писателя («Чувство льда»). Сама Маринина, действуй она в одиночестве, конечно, не избежала бы творческих кризисов и ошибок, но великое и могучее издательство «Эксмо» явно поможет ей написать наконец идеальную книгу.
На сегодняшний день Маринина выпустила в свет всего-то тридцать пять сочинений, и подозрение в том, что это уже не человек, а «бригада старателей», поскольку человек три романа в год писать не в состоянии, безосновательны. Возможно, какие-то сюжетные линии и разрабатывают специальные литературные помощники, но общая интонация писателя остается неизменной. Эту рациональную, спокойную, чуть занудную интонацию читатели знают прекрасно. Если Марининой и поставляют «сырье», обрабатывает она его очевидно сама.
Столь же неизменен и портрет писателя на обложке книг – серьезная, строгая женщина в очках. Черное платье, высокий открытый лоб. Похожа на классную руководительницу. Игривых мыслей не вызывает, да и в книгах своих ничего такого себе не позволяет – потому, что ей «всякое такое» попросту глубоко неинтересно, как и ее читателям, впрочем. Есть вещи поважнее: работа, семья, состояние общества, в том числе и психическое, и тут с Марининой трудно не согласиться. Психика наших людей, переживших за время реформ десятитысячепроцентную инфляцию, представляет собой дикие дебри – конечно, весьма любопытные для всякого писателя. И отечественный секс только производное от отечественной психики…
Роман «Все не так» состоит из внутренних монологов персонажей, главный из которых, бывший спортсмен Павел, безработный после травмы, приглашен в семью бизнесмена Руденко тренировать его дочь, подростка Дану. Девочка безобразно толста, и ее психика так этим травмирована, что она утратила всякую социальную адаптацию и не выходит из дома. Занимаясь Даной, Павел невольно вникает в непростые отношения многочисленного семейства Руденко, где здоровых психически людей не предвидится. Павел и ведет расследование, хотя в книге появляется мельком участковый Игорь Дорошин, герой, призванный заменить Настю Каменскую и фигурирующий уже в нескольких романах Марининой.
Но, несмотря на семь кошек и хобби в виде сочинения популярных песен, это чучело, то есть участкового Дорошина, оживить так и не удалось. По-моему, его пора удачно пристрелить и выбрать для будущих расследований кого-то новенького, да хоть бы этого же Павла-спортсмена. У него заслуг побольше, чем воспитание кошек, – он сделал из рыхлого чудовища стройную девушку, лихо танцующую танго, а это в системе ценностей современных
Дело в анкете, которую издательство предлагает читателю в конце книги. Это что-то уникальное.
Сначала нам предложено оценить новый роман Марининой и указать, к какому жанру он относится. Потом сообщить, понравилось ли то, что в нем «достаточно много внимания уделяется психологии отношений». И затем – главный вопрос: «Чего, на ваш взгляд, недостает роману А. Марининой „Все не так“?» Предложен следующий список недостач: «1. Интрига. 2. Загадки, тайны, детективные расследования. 3. Динамика развития сюжета. 4. Стрельба, драки, погони. 5. Юмор, ирония. 6. Романтика. 7. Мелодраматизм. 8. Психологизм. 9. Философские мысли, рассуждения, выводы. 10. Другое. 11. В этом романе есть все, что мне нужно».
Вот здорово! Оказывается, в издательстве «Эксмо» где-то хранятся тайные бочки с секретными запасами. В одной содержится «юмор», в другой «романтика», в третьей «психологизм», в четвертой «философские мысли» и так далее… И если читатели затребуют чего подбавить в роман, тут же бочки выкатят, раскупорят – и добавят! Динамика развития сюжета? А вот она! Психологизм? Да захлебнетесь своим психологизмом! Философских мыслей вам и рассуждений? Да суповой ложкой нальем!
А впрочем, нет, дозировка будет точно выявлена по итогам опроса. Затем – составлен рецепт идеальной массовой книги. И ее изготовит почтенный брендоноситель, внеся в это славное дело свою незабвенную личную интонацию. Самодеятельность на просторах Родины давно закончена почти во всех областях деятельности – пора кончать с кустарщиной и в литературе.
С нетерпением, граничащим с нервным расстройством, ждем идеальную книгу с кухни Александры Марининой. Очень просим, раз уж наших мнений так ждут: 1. Истребить надоедалу Дорошина. 2. Добавить юмора, а также романтики. 3. Очень любопытствуем насчет философских мыслей от «Эксмо»… это наверное, будет что-то потрясающее… Короче, за работу, товарищи! Время – деньги.
Девочка-разлука
Как странно! Зачем я вздрогнула, зачем посмотрела на свой телеэкран – свой кухонный, привычный, домашний, как чайник? На экране тоненько и заунывно пела неэффектная девушка – по нынешним меркам смотреть не на что: глаза заведены куда-то ввысь, обнаженность равна нулю, платье – глухое, нелепое, пошло-черное, личико почти неподвижное, не улыбается, не стреляет глазками, но… но…
«Любите вы уличное пение? – обратился вдруг Раскольников к одному, уже немолодому, прохожему… – Я люблю, как поют под шарманку в холодный, темный и сырой осенний вечер, непременно в сырой, когда у всех прохожих бледно-зеленые и больные лица; или, еще лучше, когда снег мокрый падает, совсем прямо, без ветру, знаете? а сквозь него фонари с газом блистают…» («Преступление и наказание»).
Она пела странные, длинные, протяжные песенки без начала и конца, без толку и смыслу, без складу и ладу, все так же пряменько стоя у микрофона, глядя вверх (может быть, по давней привычке) – туда, откуда должны ей кинуть грошик медный…