Жернова. Книга 2
Шрифт:
— Даа, ты правильно понимаешь, — девушка, как кошка, облизнула губы влажным розовым языком. — Я стану императрицей Энрадда. Правда, ты забыл, что отпрыски принадлежат еще и генусу Сарэй. Но их судьбы — это наше будущее. А самое важное сейчас — то, что по закону, установленному в древности королевой Маф, совсем скоро я стану властительницей Лаара.
Кожа на скулах Лизарда побелела от злости. — А не слишком жирно для тебя будет, сестра — владеть Энраддом и Лааром? Было бы справедливо, если б ты поделилась с единственным братом и оставила Лаар мне?
— О, нет-нет-нет, — захихикала принцесса, —
— Я заставлю полюбить себя, — усмехнулся Лизард, — а половые радости, когда я стану королем, сразу понравятся всем и станут нормой.
— Еще чего не хватало — людишки должны беспрестанно плодится и размножаться. А коли все станут брать пример с короля, холя свои задницы и совокупляясь с кем попало, — страна вымрет. И, вообще, мне не интересные твои фантазии, Лизард, — голос прионсы стал холодным, — можешь идти мечтать дальше…
Красивое лицо инфанта исказилось, губы сошлись в нитку. — Ты забываешься, дрянь, — зашипел он, — если тебя сумели спасти от рухов, то в следующий раз — не выйдет. Здесь во дворце многое может случиться с брюхатой принцессой и ее муженьком…
— А вот это интересно, — девушка, изгибаясь в кресле, стала мять и поглаживать груди, — значит, это твоих рук дело — нападение на меня по пути в Бхаддуар? И как я сразу не догадалась — ты же так любишь хищных птичек…
— И у тебя, сестрица, есть доказательства? Побежишь жаловаться папеньке?
Прионса усмехнулась. — Сама справлюсь, братец. Знаю, тебя не слишком волнуют женщины? Но вдруг тебе понравится еще одно возбуждающее извращение — переспать с брюхатой сестрой? — девушка сунула пальцы в промежность и, приоткрыв рот, стала постанывать. — Или все же мешает кровное родство?
Принц, раздувая ноздри, с отвращением глядя на Илайну, резко поднялся: — Меня возбуждают женщины, когда я слышу их визг. И кровное родство — тому не помеха.
В один шаг он оказался рядом с прионсой, и грубо схватив за волосы, закинул ей голову, чуть не сломав шею, второй рукой сильно сжал одну грудь, впиваясь ногтями в кожу. Но молодая женщина лишь хрипловато рассмеялась, высовывая язык, что привело Лизарда в состояние садистского транса. Его лицо побагровело и глаза стали почти белыми на фоне покрасневшей кожи: — Сейчас я устрою тебе выкидыш с тяжелыми последствиями, — стискивая ее грудь, он схватил со столика свечу и почувствовал, как пах наливается острым сладким жаром в предвкушении того, как пламя свечи воткнется прямо в сосок наглой девки. Ее матка начнет сокращаться от боли и выталкивать зародыш. А он будет с упоением наблюдать, как она истекает кровью, суча
Огонь лизнул красный торчащий сосок прионсы… Хрясь! — что-то ударило Лизарда в горло, прямо под кадык, — с такой силой, что он, отлетел от сестры, ударившись спиной о подлокотник тяжелого кресла и, рухнул задом на ковер, задыхаясь и хрипя. Плавно откинув волну волос, прионса снова повернулась к зеркалу, и сквозь острую боль в горле, он услышал ее хихиканье.
— Ты еще больший дурак, чем я считала, дитя мое, — вдруг прозвучал в тишине серебристо-холодноватый спокойный голос Элмеры.
Он вскинулся — неужто мать пришла в себя и решила навестить новобрачную? Она слышала и видела, что тут происходило? Прионс раздраженно смахнул со лба мокрые от пота кудри и обернулся. В покоях никого не было, кроме них с сестрой.
— Твоя сестра умна и прелестна, не правда ли, Лизард, — тихо прошелестел шепот, и он невольно посмотрел на сияющие медью волосы и упругие нежные ягодицы Илайны. Потом медленно, почти нехотя, перевел взгляд на лицо сестры в зеркале, предвидя, что опять натолкнется на ненавистную усмешку пухлых розовых губок.
— Ушибся? — с нежной заботой пропел голос матери. И Лизард, вытаращив глаза, уставился вглубь холодно мерцающей поверхности. Илайна, изогнув тонкую талию, все также расчесывала волосы, но вместо ее лица, ласково улыбаясь, из зеркала на Лизарда смотрело лицо королевы Элмеры.
— Поделом тебе, сынок, — проворковала женщина, — ты слишком несдержан. Всю жизнь я пыталась оградить тебя от ненужных потрясений, но теперь вижу, что ты способен наделать много глупостей, и думаю, пора рассказать тебе сказку… про нашу жизнь.
— Ваше Величество…. Матушка… — просипел Лизард, не отрывая глаз от постаревшего лица матери, которое еще несколько дней назад выглядело гораздо моложе. — Что с вами? Вы… заболели? — Он не понимал, что происходит. Тело юной девушки неприятно контрастировало с морщинистой шеей и лицом пожилой женщины.
— Помолчи, — голос матери стал строгим. — Мне так нравится это шелковистое тело — налюбоваться на него не могу…. — Бледно-голубые глаза подернулись поволокой. — А ты едва не изуродовал его! — вдруг исторгся изо рта королевы хриплый от злости вопль, и Лизард едва не подпрыгнул. Желудок скрутило от страха — он всегда считал, что боится разочарованного в нем отца, и пренебрегал рассеянной добротой погруженной в себя матери. Но сейчас вдруг понял, что до потери дыхания страшится именно ее гнева. И всю жизнь страшился, только не верил сам себе.
— Ты хотел умертвить родную сестру, мой мальчик? — спокойно спросила королева своим обычным хрустальным голосом, приложив к груди ожерелье из розового жемчуга. — Твое желание понятно. Но непредусмотрительно.
Ее прозрачные глаза в зеркале удерживали взгляд сына, и он не в силах был даже моргнуть. — А что, если эта девка зачем-то нужна?! Мне! По причинам, недоступным твоему скудному уму! — голос королевы опять набрал силу, превратившись из журчащего ручейка в грубое карканье, наполненное злобным презрением. Презрением к нему — к Лизарду!