Жертва безумия
Шрифт:
Лукас усмехнулся.
— Проклятие, этот парень мне нравится! Это музыкальная группа: Кросби, Нэш, Стилз и Янг.
— По-моему, да.
— Значит, Кросби у него.
— Такова моя интерпретация. После третьего стиха он сказал: «Затем идет длинная линия». Этим он отделил значение первых трех стихов от последующих. Смысл первых двух из второй тройки мне не ясен. У меня есть догадка, но весьма смутная.
Лукас прочитал первые два стиха под длинной линией, которую она провела на листе бумаги.
Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим (still waters).
— Она мертва, — сказал Лукас. — Этот стих читают на похоронах.
— Если только он не намекает на то, что увез ее в Стиллуотер — Тихие воды.
— Да.
Он прочитал пятый стих, псалом 31:9.
Не будьте, как конь, как лошак несмысленный, которых челюсти нужно обуздывать уздою и удилами, чтобы они покорялись тебе.
Подумав, Лукас признался:
— Мне это ничего не говорит.
— Мне тоже. Но я еще пораскину мозгами.
— А что насчет последнего?
— Меня беспокоит стих 68:23. Да будет трапеза их сетью им, и мирное пиршество их — западнею.
— Хм.
— Будь осторожен, — сказала Элл. — Он тебя предупреждает.
— Хорошо. Спасибо, Элл.
— Я молюсь за доктора Манет и детей, но ты должен спешить.
Перед уходом Лукас позвал Андерсона.
— Проверьте, нет ли возле Стиллуотера ферм, где разводят лошадей или лошаков.
— Есть, — ответил Андерсон. — И много. Это район лошадников.
— Составьте список владельцев ферм и пропустите его через компьютер.
Глава 20
Когда Лукас приехал домой, Уивер крепко спала. Он бросил пиджак, брюки и рубашку на спинку стула, потом лег рядом с Уивер.
Заснуть ему так и не удалось. Он встал, прошел на цыпочках в кабинет, сел в старое кожаное кресло и стал думать.
Слишком многое происходило одновременно. Лукас перебирал в уме факты, не находя ни общей схемы, ни пробелов.
Наконец он пришел к выводу, что дело будет раскрыто, когда они установят личность преступника по больничным записям или найдут его информатора. Пока они не располагали ни первым, ни вторым.
Значит: Данн, Тауэр и Хелен Манет, Вулф.
Конечно, есть некоторая вероятность того, что утечка не связана с семьей. Осведомителем мог стать участник расследования — полицейский. Но Лукас сомневался в этом. Похититель явно сумасшедший. Вряд ли полицейский стал бы рисковать ради психа, даже если он его родственник. Больные слишком ненадежны.
Нет. Все дело в материальной заинтересованности.
Вулф. Вулф спала с Манетом. У Манета мало денег. Жалкие крохи…
Лукас нахмурился, посмотрел
— Алло?
— Мистер Данн, это Лукас Дейвенпорт.
— Дейвенпорт, вы меня напугали. Я подумал, что в такое время может позвонить только тот человек. Чем могу помочь? — Прикрыв трубку рукой, он тихо сказал кому-то: Лукас Дейвенпорт.
— Вечером, в день похищения, вы сказали мне, что Тауэр и Энди Манет совместно владели деньгами фонда, — напомнил Лукас.
— Верно.
— Что произойдет с фондом в случае смерти вашей жены и детей?
После долгого молчания Данн сказал:
— Не знаю. Это определяется уставом фонда и душеприказчиками. Получателями могут быть только Тауэр и его потомки. При отсутствии потомков… думаю, все достанется Тауэру.
— Если Тауэр сыграет в ящик… извините меня…
— Да, да, если Тауэр сыграет в ящик, что?
— Его жена получит деньги?
— Нет. Нет, если Энди и дети будут живы. Господи, что я говорю!
Разговор оборвался. Лукас посмотрел на телефон и снова набрал номер.
Трубку снял полицейский.
— Мистер Дейвенпорт?
— Да, я разговаривал с Данном.
— Господи, сэр, не знаю, что вы сказали, но ему стало плохо. Он сейчас в спальне.
— О…
— Позвать его?
— Нет, нет. Скажите ему, что я сожалею.
— Хорошо.
— Когда он придет в себя, спросите, могу ли я получить устав фонда Манета. У них должен быть экземпляр.
Лукас снова лег в постель, сжал плечо Уивер и шепнул ей:
— Ты можешь проснуться?
— Что? — сонно откликнулась она.
— Ты оперируешь утром?
— В десять.
— О…
— Что?
Она перевернулась на спину и коснулась его лица.
— Мне необходимо поговорить с тобой об этом деле. Я хочу услышать мнение женщины. Но если ты работаешь…
— Ничего. — Она уже совсем проснулась. — Расскажи.
Сообщив ей о последних событиях, Лукас добавил:
— Тауэр может умереть в любую минуту. Если Энди и дети погибнут, деньги достанутся его жене. Около четырех миллионов и дом стоимостью миллион долларов. Вопрос в том, кто информирует преступника: Нэнси Вулф или Хелен?
— Трудно сказать. Насчет Нэнси Вулф я сомневаюсь. Даже если у нее роман с Тауэром, едва ли она уверена, что он женится на ней. Так зачем же ей сейчас бороться за деньги? Убить ради этого женщину и детей? Хелен никак не связана с Энди и девочками. Ее роман с Тауэром начался при жизни матери Энди, поэтому, возможно, она и Энди питают друг к другу антипатию. И если Хелен знает о романе Тауэра с Нэнси Вулф, возможно…