Жертва безумия
Шрифт:
— Проходите, — сказал он, распахивая дверь. — Роуз Мари в кабинете.
— Как она себя чувствует?
— Расстроена.
На высоком лысеющем юристе была куртка с пуговицами, и от него чуть пахло трубочным табаком. Лукас проследовал за ним через уютный дом, уставленный глубокими диванами и креслами, изделиями из дуба начала века. Вся эта мебель, вероятно, осталась от преуспевавших родителей-фермеров.
Роуз Мари Ру, шеф полиции Миннеаполиса, сидела в кресле в строгом синем костюме и курила.
— Скажите же мне,
— Миссис Манет ударили так сильно, что с нее слетели туфли, на одной из них кровь, — сказал Лукас. — Свидетели утверждают, что Энди Манет и ее младшая дочь были в крови, хотя, возможно, это что-то вроде краски. У нас есть описание человека, который сделал это…
— Петуха, — вставил муж Ру.
Они уставились на него. Он не был в суде с двадцатипятилетнего возраста, и его полицейский жаргон имел телевизионное происхождение.
— Да, петуха, — подтвердил Лукас и обратился к Роуз Мари: — Описание весьма приблизительное: крупный, сильный, светловолосый.
— Черт возьми!
Ру затянулась сигаретой и выпустила дым к потолку:
— Завтра здесь появятся люди из ФБР…
— Знаю. Шеф городского отделения говорил с Лестером, интересовался, собираемся ли мы квалифицировать это как киднеппинг. Лестер ответил, что, вероятно, да. Мы прослушиваем телефоны в офисе и доме Тауэра Манета. То же самое — у Данна и Энди Манет.
— Полагаю, это киднеппинг, — заметил муж Ру, явно наслаждаясь беседой. — Что же еще?
— Возможно, это дело рук сумасшедшего, — возразил Лукас. — Манет — психотерапевт. Нельзя исключить и убийство. Семейные разборки. У них куча денег. Множество мотивов.
— Не хочу об этом и думать, — проговорила Ру. — Что насчет Данна?
— С ним говорил Шеффер. У него нет настоящего алиби. Но мы знаем, в микроавтобусе был не он. Данн утверждает, что сидел в своей машине — там есть радиотелефон, но он им не пользовался в течение того получаса, когда произошло похищение.
— Вы знакомы с Данном? — спросила Ру.
— Нет. Я поеду к нему сегодня.
— Это тяжелый человек, — сказала она. — Но не сумасшедший. Если только с ним ничего не случилось после нашей последней встречи.
— Семейные проблемы? — спросил Лукас.
— У такого, как он, они должны быть. Но он способен с ними справиться. Данн не выкинул бы такое.
Она поднялась с кресла.
— Едем, у нас назначена встреча.
Лукас посмотрел на часы. Восемь.
— Куда? Я собирался навестить Данна.
— Сначала нам надо поговорить с Тауэром Манетом. У него дома, на Айлз-лейк.
— Я вам нужен?
— Да. Он позвонил и спросил, не могу ли я поручить это дело вам. Я сказала, что уже сделала это. Тауэр хочет познакомиться с вами.
«Порше» за пять минут доставил их к Айлз-лейк.
— Ваш муж назвал этого человека петухом, — заметил
— Тем не менее я его люблю, — усмехнулась Ру.
Дом Манета был местным ориентиром на западном берегу озера; к нему вела извилистая дорога, а сбоку от нее высилась каменная стена. Свет фар выхватил из темноты предосенний сад с многолетними растениями. Дом сложен из того же коричневого плитняка, что и у Ру. Все три этажа были ярко освещены; проникая сквозь заросли вечнозеленых растений под окнами, свет падал на дорогу.
— Все на месте, — сказала Ру.
— Сколько ему лет?
— Думаю, семьдесят. В последнее время ему нездоровится.
— Сердце?
— Кажется, этой весной у него был инфаркт. Едва он оправился, с ним случился легкий инсульт. Считается, что Манет выздоровел, но он уже не тот, что прежде. Он стал какой-то… надломленный.
— Похоже, вы хорошо его знаете, — сказал Лукас.
— Я знакома с ним много лет. Он и Хамфри руководили партией в шестидесятых и семидесятых годах.
Лукас припарковался возле зеленой «мазды-миаты». Выбравшись из машины, Ру взяла свою сумочку и захлопнула дверцу:
— Мне нужен автомобиль покрупнее.
— «Порше» — это дурная привычка, — пошутил Лукас, поднявшись на крыльцо.
Человек в сером деловом костюме, с профессионально-грустным лицом хозяина похоронной конторы, стоял за стеклянной входной дверью. Он открыл ее, увидев, как Ру тянет руку к звонку.
— Ральф Энрайт, шеф, — тихо проговорил он. — Мы беседовали на балу спонсоров.
— Помню, как поживаете? Я не знала, что вы дружите с Тауэром.
— Он попросил меня выступить в роли консультанта, — отозвался Энрайт. — Он выглядел так, словно напился с утра.
— Хорошо, — кивнула Ру. — Тауэр здесь?
— Да. — Энрайт посмотрел на Лукаса. — А вы…
— Лукас Дейвенпорт.
— Да-да, сюда, пожалуйста.
— Юрист, — пробормотала Ру, когда Энрайт направился в глубь дома. — Шестерка.
Дом был обставлен роскошно. Толстые восточные ковры подчеркивали изящество мебели. Декоративные детали усиливали это впечатление, а гравюры тридцатых годов свидетельствовали о хорошем вкусе. Лукас не разбирался в искусстве и дизайне, но здесь даже стены источали запах денег. Это он чувствовал.
Энрайт провел их в просторную гостиную с диванами и креслами. Трое мужчин беседовали стоя. Две элегантно одетые женщины сидели в креслах. Казалось, все эти люди ждут, когда их сфотографируют.
— Роуз Мари…
Тауэр Манет шагнул навстречу гостям. Это был рослый человек с высокими скулами; седая прядь падала ему на лоб. В одном из мужчин Лукас узнал старшего агента городского отделения ФБР, загорелого, плотного, с крепкими челюстями. Детектив кивнул Лукасу. Третьим оказался Дэнни Купичек — подчиненный Лукаса, занимавшийся специальными расследованиями.