Жертва безумия
Шрифт:
— Он был большой. Волосы светлые, но какие-то странные, словно покрашенные перекисью. Кожа темная. Не как у негра, а смуглая.
Открыв глаза, она внимательно посмотрела на Лукаса.
— Примерно как у вас. Хотя он другой — у него узкое лицо. А цвет кожи, как у вас. И он крупный, как вы.
— Во что он был одет? Вспомни детали.
Она снова закрыла глаза, переживая сцену заново, потом изумленно воскликнула:
— О черт!
— Молодая леди! — осадила ее Клэрис Бернет.
— Что? — спросил Лукас.
— На нем была футболка
— «ДженКона»? Ты уверена? Ты разглядела год?
— Вы знаете, что это такое? — Она недоверчиво подняла брови.
— Конечно, я сочиняю ролевые игры…
— Правда? Мой бойфренд…
— Мерседес! — предостерегла ее мать.
— Один мой школьный друг ходит в такой футболке. Я сразу ее узнала — она была не точно такая, как у моего друга, но тоже с эмблемой «ДженКона» в центре и причудливым узором. Черно-белая, дешевая…
— Что такое «ДженКона»? — спросил Томас Бернет, настороженно переводя взгляд с дочери на Лукаса.
— Это съезд любителей игр, — пояснил Лукас, — который проходит на Женевском озере. Почему ты не сказала об этом полицейскому?
— Он меня почти не слушал, — сказала девочка. — А этот козел Гедлер…
— Мерседес!
— Да, он не давал мне говорить. По-моему, он почти ничего не видел. Он спрятался в коридоре.
— Хорошо, — похвалил ее Лукас. — А что насчет машины? В ней было что-то необычное?
Она кивнула:
— Да, и я сказала об этом другому полицейскому. На микроавтобусе была закрашена какая-то надпись. Не знаю, какая именно, но на двери я видела закрашенные буквы.
— Какие?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Я заметила это, когда подошла ближе к окну. Он уже отъезжал. Надпись была закрашена плохо, на скорую руку.
От Бернетов Лукас позвонил в офис и передал информацию о футболке и микроавтобусе Андерсону.
— Едете домой? — спросил Андерсон.
— Сегодня больше нет дел, если только не будет звонка. Обход домов продолжается?
— Да, теперь уже в окрестностях дома Манет. Наши люди спрашивают, не было ли там чего-нибудь подозрительного. Пока мне не сообщили результат.
— Свяжитесь со мной, если что-то услышите.
— Хорошо. Я все зафиксирую… Вы уже сделали предложение Уивер?
— Господи… — Лукас улыбнулся.
— Это главная сплетня.
— Я вам сообщу, — пообещал Лукас.
Он нащупал кольцо в кармане брюк. Возможно, он все же сделает ей предложение.
— У меня есть какое-то предчувствие, — сказал Андерсон.
— Насчет Уивер?
— Нет, насчет Манетов. Тут что-то происходит. Значит, они еще живы и ждут нас.
Уивер Каркиннен лежала возле приоткрытого окна, ощущая свежий прохладный воздух.
— Что-то плохое? — спросила она сонным голосом.
— Да.
Он лег рядом, прижался к ней, поцеловал в шею за ухом.
— Расскажи.
Она перевернулась на спину.
— Уже поздно, — отозвался он.
Уивер
— Не беспокойся, завтра я начинаю поздно.
— Похищены дочь Тауэра Манета и две ее дочери.
Лукас кратко рассказал о происшедшем днем, упомянув о крови на туфле.
— Невыносимо, когда страдают дети, — сказала она.
— Да.
Уивер не отличалась красотой, но вызывала у Лукаса такие глубокие чувства, каких он никогда еще не испытывал. Иногда он даже пугался, что его так тянет к ней. Ночью, глядя на спящую Уивер, Лукас представлял себе страшные сцены, в которых она покидала его.
Они познакомились в Северном Висконсине, где Уивер работала хирургом, а Лукас преследовал банду, эксплуатировавшую детский секс и возглавляемую убийцей. Во время погони в лесу его ранили в шею. Уивер спасла Лукасу жизнь, вскрыв рану складным ножом.
Не самое приятное начало знакомства…
Лукас обнял ее.
— Когда тебе вставать? — прошептал он.
— Все мужчины — животные, — усмехнулась Уивер.
Когда она начала засыпать, Лукас прижался к ней. Уивер, зарывшись головой в подушку, уперлась в него своими ягодицами. «Самый подходящий момент, чтобы сделать предложение», — подумал он. Но она уже спала как ребенок. Лукас улыбнулся, погладил ее по бедру и уронил голову на подушку.
Кольцо лежало на дне ящика для носков, дожидаясь своего часа. Лукас спрашивал себя, сверкает ли оно в темноте черными искрами.
Глава 5
Комната напоминала бетонный бункер, и в ней пахло гнилым картофелем. В верхней части стены было четыре отверстия размером с кулак, но заглянуть в них никто не мог. Они напоминали Энди отверстия, которые ребенок проделывает в коробке с насекомыми, чтобы они не задохнулись.
В углу лежал двуспальный матрас с пятнами, на нем спали девочки. Джон Мэйл отсутствовал уже три часа. Когда он ушел, хлопнув стальной дверью, девочки заползли на матрас и в страхе ждали его возвращения.
В конце концов они свернулись калачиком и заснули. Грейс стонала и всхлипывала во сне; Женевьев забылась тяжелым сном и время от времени похрапывала.
Энди сидела на холодном полу, прижавшись спиной к стене. В который раз она осматривала помещение, думая, как выбраться отсюда.
Над ее головой висел светильник с шестидесятиваттной лампочкой и выключателем, но Энди боялась потянуть за шнурок. В углу стоял пластмассовый переносной туалет, предназначенный для небольших яхт и кемпингов; от него слегка пахло хлоркой. Она подумала, нельзя ли использовать его как оружие. Возле двери находился контейнер с тающим льдом и клубничной содовой. Рядом с Энди на низком пластмассовом столике стояли монитор и устройство для компьютерных игр. От них шли провода к удлинителю с четырьмя розетками, подключенному к электрической сети над светильником.