Жертва
Шрифт:
«Кадм!» — окликнул телохранителя Миранис.
«Я вмешаюсь, если что. Тис, оставайся рядом с принцем».
Миранис хотел возразить, что он и сам справится, но сосредоточенный, не спускавший с Армана взгляда Тисмен вновь сжал на плече Мираниса пальцы.
— Ар… — протянул к брату руки Рэми. — Ар, успокойся, давай поговорим! Брат, я прошу тебя…
Арман непривычно зло взглянул на брата, и на тонких губах его мелькнула безумная улыбка. Серые глаза его пылали силой, на лбу яркой звездой сияла руна, а на запястьях взбесились татуировки рода.
— С каких пор, брат, ты отгораживаешься от меня щитом? Я тебе так неприятен? Ну так дай мне разрешение уйти в Кассию, и я избавлю тебя от своего присутствия.
— Арман, прошу тебя… — прошептал Рэми.
— Просишь? Я думал, хотя бы ты меня поймешь… на них, — и он посмотрел в сторону Мираниса, — я и не надеялся. Но ты…
— Арман, я не могу отпустить тебя в Кассию, не в таком состоянии.
— Что тебе до моего состояния, брат? Там мои люди, они нуждаются во мне. Я нуждаюсь в них. Но я должен сидеть здесь и ждать, пока ты соизволишь меня принять! С каких пор!
— Сейчас твою силу мало кто может выдержать…
— Я никогда не был и не буду сильнее тебя, — засмеялся Арман. — Прекрати этот спектакль немедленно и дай мне разрешение уйти!
И волна силы ударила в щит Рэми. Арман и сам, наверное, не понял, что сделал. Щит разлетелся легким звоном, серебристыми искрами. Рэми, все так же стоявший к Миранису спиной, чуть покачнулся, а Арман, глянувший на брата, вдруг смертельно побледнел.
— Эрр? — выдохнул он. — Но почему…
— Ничего, — прошептал Рэми. — Просто…
И в полубеспамятстве упал на руки подбежавшего Армана.
— Да как же… — ошеломленно прошептал Арман. Он, все так же придерживая Рэми, аккуратно опустил его на землю, устроил его голову на своих коленях, и поспешно достал из рукава платок. — Ты же вождь Виссавии, ты же всесилен тут, как я смог тебя…
Мираниса больше никто не останавливал. Схлопнулся над ним щит Тисмена, вновь засверкало яркое солнышко и, посмотрев на следы крови на платке Армана и на бледность Рэми, он едва слышно спросил Тисмена:
— Полностью здоров, да?
— Я ничего не понимаю… — прошептал Тисмен. — Если это ритуал, то ему должно становиться лучше. В то время, как он слабеет с каждым мигом. Арман, возвращайся в свои покои, мы позаботимся о твоем брате.
— Я никуда не пойду! — вновь заупрямился дозорный.
— И добьешь брата своей силой, — холодно констатировал Кадм. — Ты так и не понял, почему Рэми не хотел тебя видеть и огородился от тебя щитом? Потому что ты, высший маг, себя не контролируешь!
— Это не твоя забота! — отрезал Арман и вздрогнул, когда Рэми вырвался из его объятий, перевернулся на бок и закашлялся кровью.
— Кадм, — вздыхая выдавил Миранис, решив начать улаживать щекотливую ситуацию со своего неразумного друга, — заберите Рэми в
— Мир, разумно ли это? — начал Тисмен.
— Разумно, — ответил Миранис. — Отдай Рэми, Арман, не делай ему хуже.
Арман отдал обессиленному после внезапного приступа брату платок и кивнул. Когда Рэми и телохранители исчезли, Миранис вздохнул, опустился перед избегавшим на него смотреть Арманом на корточки и тихо сказал:
— Ты же понимаешь сам, что Нэскэ прав? Злишься, но понимаешь? Мы не можем оставить все, как есть, как бы нам всем этого не хотелось. Ар, друг мой, пойми, ты сам принял душу Киара. Ты сам стал высшим. Высшие, все, вне родов, они не подчиняются никому, кроме повелителя, наследника и телохранителей. Ты, как и Рэми когда-то, не оставил нам выбора…
— Он проклятый, — сказал Арман. — То, что требует Нэскэ…
— …нечестно. Знаю. Знаю, что быть главой рода это то, для чего ты создан. Но ты будешь отличным телохранителем… для моего сына. Арман, пожалуйста. Прошу тебя. Ты же знаешь, что какое-то время у него не будет никаких защитников, кроме тебя…
— И моего рода.
— Ты найдешь своему роду отличного главу и своему дозору отличного лидера. Мы примем любой твой выбор, Арман. Но носители двенадцати призваны защищать трон Кассии и род повелителя. Ты стал даже большим, чем я. Ты носишь в себе душу полубога, в то время, как я…
— Мой принц… — прошептал Арман, посмотрев Миру в глаза. — Ты же знаешь, я никогда бы не осмелился…
— Быть выше меня? Но это правда, друг мой. Мы не унижаем тебя узами, не ограничиваем тебя, мы тебя защищаем. От тебя самого в первую очередь. Ты ведь сам уже не справляешься со своей силой, ты этого не понимаешь?
— Я понимаю, — отвел взгляд, слегка покраснел Арман. — Но… что мне делать, мой принц… я никогда еще не…
— … чувствовал себя таким беспомощным? Знаю… мы все это знаем. Тем более, Рэми. Почему ты разозлился на брата, забыл, какой он? Забыл, как сильно он о тебе заботится?
— Мой принц… никогда ты не был столь ласков со мной. Я столь жалок теперь?
— Можно и так сказать, — слабо улыбнулся Миранис. — Раньше ты почти не нуждался в моей поддержке, зачем мне было быть с тобой ласковым? Но, Арман. Каждый из нас бывает слабым. Теперь твоя очередь, мой гордый друг. Ты столько раз поддерживал меня, позволишь хоть раз поддержать тебя?
— Мир… — поднял на него внимательный взгляд Арман.
— Вспомнил, как меня зовут? Это хорошо. Мы все будем на твоей стороне. Всегда. Рэми не выпустил тебя из Виссавии, потому что видел, что ты не справляешься со своей силой. Это неудивительно. Ведь ты стал высшим так недавно, а мы с этим родились. Никто от тебя не требует невозможного, Арман, мы всего лишь хотим помочь.
— Странная эта помощь…
— Ну прости, уж как умеем, — усмехнулся Миранис, поднимаясь и подавая Арману руку. — Или ты от Кадма всерьез ждал телячьих нежностей?