Жертва

Алмазная Анна

— Куда претесь? — усмехнулся Миранис, когда Лерин, Кадм и Тисмен рванули к нему. — Вами я займусь позднее. Теперь мне надо разобраться с моим самым юным и самым любимым телохранителем. Правда, Рэми?

Опустился над ними щит, закрывая от всего мира, и крики телохранителей, столь громкие мгновение назад, вдруг стихли. Мир явно не хотел, чтобы их тревожили. Краем глаза Рэми видел, как заклинания Лерина раз за разом били в щит и разбивались разноцветными искрами о магическую преграду, чувствовал, как помогала заклинателю магия Тисмена, но знал, что это бесполезно. Миранис слишком силен. Боги, скажите,

как? Почему?

— Пока еще рановато выяснять с вами отношения, друзья мои, — задумчиво сказал Мир. — Мне надо уладить еще одно дельце… не так ли, вождь доблестной Виссавии?

Рэми понятия не имел, чего именно хотел от него этот, внезапно изменившийся Миранис. Принц продолжал удерживать его на месте, и даже Аши, трепыхавшийся отчаянно где-то в глубине души, теперь не мог помочь своему носителю. Да и никто не мог.

— Я рад, что ты вспомнил, — подошел к трону Алкадий.

— Я никогда ничего не забываю, ты же знаешь, — ответил Миранис. — Ты можешь говорить, Рэми… начать взывать к моему рассудку. Говорят, ты можешь убедить любого. Ну так покажи свое хваленное искусство, целитель судеб!

— Что ты творишь? — прохрипел Рэми.

— Что я творю? — засмеялся Мир. — И в самом деле, что я творю? Что ты творишь, мерзкое создание! Столь чистый, столь правильный, столь одаренный! Твое тело, твоя сила, должны были принадлежать мне, так нет, этому чудику Миранису и богам надо было вмешаться и тебя спасти! Ну и чего они добились? Чувствуешь себя спасенным, а, Рэми?

— Мир, прошу тебя… я знаю, ты этого не хочешь…

— Чего не хочу? — поднялся с трона Мир, и ударил Рэми коленом в плечо. — Ты чего такой живучий, сволочь, а? Я поставил метку, чтобы ты ослаб и Аши не мог уничтожить душу моего брата, пока та не станет достаточно сильной и не завладеет твоим телом… нет, тебе надо было обойти столь хитроумно продуманную ловушку! Я взбаламутил душу Армана, чтобы он испортил твой ритуал и убил и тебя, и твоих дружков телохранителей, нет, опять же Нэскэ надо было вмешаться! Но теперь тебя никто не спасет… ты надеешься на Аши? Так подчинись мне! Прикажи Лиину принять в себя свою вторую душу!

— Лиин долго его не потянет.

— Потянет. Мой отец знал, что тебе, вождю Виссавии, лучше теперь не покидать безопасного клана. Потому при помощи ритуала он приготовил Лиина к долгосрочному принятию Аши. Чтобы Лиин мог бы хотя бы частично тебя заменить в Кассии и Аши смог бы оставаться около трона. Глупо не воспользоваться таким шансом. Без Аши ты беспомощен, вождь Виссавии. Без Аши ты не сможешь воспротивиться нашей власти.

Аши пытался что-то сказать, но Рэми сделал так, как приказал Миранис. Да, без Аши он слабее. Зато Лиин, который сейчас в безопасности, станет сильнее. И, может, сможет выжить.

— Ты так похож на Элизара… — выдохнул Рэми. — На того безумца, что мы встретили в Виссавии…

— На кого же мне быть похожим, как не на собственного брата? — безумно усмехнулся Миранис. — Банально до дури. Миранис упивался раскаянием у твоей постели, когда ты восстанавливался после смерти, просил богов об искуплении. Боги вняли его просьбе. И маленького паучка, несущего душу духа-граллиона, убил не ты, а твой принц… Ну и чего они добились такой заменой? Если бы не она, принц был гордостью Кассии, носителем

Нэскэ, может, смог бы тебя спасти, а теперь… спасать тебя, маленький виссавиец, больше некому! Но мы должны торопиться. Скоро дух замка почувствует смерть повелителя, и этот зал начнет рушиться…, а мне еще рано умирать… и надо уладить одно важное дельце, пока мой телохранитель не нашел способ уйти от моей власти. Встань, Рэми! Я приказываю!

— Когда-нибудь тебе придется ослабить эти узы, сволочь, — прошипел Рэми. — И тогда я освобожу душу принца.

— Сомневаюсь… — елейно улыбнулся Миранис, — тебе будет не до этого, друг мой… ты будешь думать не о душе Мираниса, а заботиться о своей.

Рэми, не в силах сопротивляться, подчинился приказу. Он все еще не верил, что происходящее правда. Что дядя, повелитель Кассии и его телохранители — мертвы. Что Лерин, Кадм и Тисмен пытаются пробраться через щит Мираниса, и что принц заставляет его встать перед собой на колени и холодно приказывает:

— Целуй мне сапоги, вождь Виссавии.

— Перестань играться, брат! — вновь прохрипел Алкадий. — Я слабею. Закончи это, дай брату власть над телом нового вождя!

— Какая жалость, — засмеялся Миранис. — Оказия унизить вождя Виссавии выпадает так редко… Брата же так не унизишь. Поднимись, Рэми! Я приказываю!

Рэми вновь подчинился и встал с колен. Он не узнавал своего принца. Синие глаза Мираниса блеснули стальным блеском, на губах вновь появилась безумная улыбка, и рука его скользнула по щеке Рэми, убежав под подбородок:

— Какая жалость… ты был забавным. И какая жалость, что это тело не стало моим…, но теперь уже ничего не изменишь…

Принц внезапно нагнулся, оперся сапогом о спину отца и одним резким движением вырвал из его тела тонкий кинжал с вензелями рода повелителя. Ни на миг не спуская с Рэми насмешливого взгляда, он медленно вытер острие кинжала о плащ. Даже и не подумав заметить появившиеся на ткани темные разводы, Мир лизнул лезвие и вновь безумно улыбнувшись, взял оружие за острие, властно протянув его Рэми.

— Возьми, — ядовито улыбнулся принц.

— Зачем? — прохрипел Рэми.

— Я не прошу, ты же знаешь, — улыбка принца стала еще шире. — Я приказываю. Бери!

Рэми сомкнул дрожащие пальцы на холодной рукояти кинжала. Глаза Мираниса опасно сузились.

— Умница, хороший мальчик, — елейным голосом сказал Миранис. — Вы, люди, думаете, что единственный способ заразиться галлионом это убить его носителя. Нет, не единственный. Я тебе покажу другой. Прими в свою душу неприкаянного духа, будь умницей. Унаследуй от дяди не только Виссавию, но и его проклятие.

— Что? — не понял Рэми.

— Ты слышал… — улыбка вдруг исчезла с губ Мираниса. — Повторишь за мной слова заклинания и воткнешь кинжал в Алкадия. Достаточно довести его до грани и дать возможность духу моего брата войти в твою душу. А потом, великий вождь Виссавии, ты его исцелишь. Ты ведь лучший из целителей, не так ли? Ну так докажи это! Верни к жизни умирающего! Ты ведь можешь, я знаю!

Рэми выдохнул, чувствуя, как вновь напрягаются узы. Подобно послушной марионетке, он шагнул к стоявшему рядом Алкадию и поднял руку с кинжалом. Алкадий ведь и не думает сопротивляться. Стоит и смотрит. Ждет… с нетерпением?