Жертвы времени
Шрифт:
— Зачем же тогда ты вмешался? — резковато уточнил я.
— Потому что пора было гнать тебя в постель, — искренне сообщил мне учитель боя. — Тем не менее, многие твои связки вызвали у меня определенные вопросы. Кто учил тебя?
— Друг, — ответил я коротко.
— Плохо, я не смогу заменить его, так ты думаешь? Ладно, посмотрим, — он снова говорил мягко и быстро, в такой манере, которая отвлекала меня от неприятных мыслей. — Сегодня попробуем на солнышке, а завтра в саду. Слышал про наш сад с мертвыми душами? Я устроил там стрелковые галереи.
— Ты не боишься этих душ? Мастер предостерегал
— Когда прихожу я, мертвецы предпочитают посторониться, тем более, что их никто и никогда не видел там. Ты и вправду веришь всему, что тебе говорят?
Я пожал плечами, признавая оплошность.
— И опять поверил, — усмехнулся Оружейник. — Мастер сказал, что там призраки, и ты поверил ему, потом я сказал, что он над тобой подшутил, и теперь ты веришь мне.
— И кому мне верить? — уточнил я.
— Собственным глазам. Раньше этот сад был излюбленным местом отдыха, но потом его забросили, когда в одном из водоемов нашли тело мертвой женщины с посиневшей шеей. Поговаривали, что ее задушили, но никто не мог ответить с уверенностью, за что с ней поступили так жестоко. Потом, несколькими днями позже, в саду нашли еще одно тело — на этот раз мужское, с такими же синими следами под челюстью. Простолюдины решили, будто это призрак убитой отомстил своему душителю. Люди испытали суеверный страх и отказались посещать сад, а магам нет дела до старых деревьев. Их умы заняты драконами. Так и вышло, что теперь я перенес туда стрельбища, а в тени старых слив и яблонь можно тренироваться и в самый жаркий дневной час. Так, положи-ка бакены, мы немного подвигаемся, хочу посмотреть, как у тебя получится. Давай мягко, попробуй отвести мои руки…
Эта игра была мне знакома, Тьери тоже любил это странное, похожее на дрему упражнение, когда два человека, стоя рядом, неотрывно и плавно двигаются, будто намечая возможные удары. Наши руки скользили, почти не разъединяясь, тела раскачивались и Оружейник все больше хмурился. В какой-то момент он отступил и велел:
— Возьми-ка меч. В правую, Демиан…
Я покачал головой.
— Правая рука у меня хуже левой. Когда мне повредили легкое, было что-то нарушено и в мышцах, теперь я не очень то ловок.
— Я видел, — согласился Оружейник. — Давай попробуем с правой. Ты когда-нибудь держал в руках бакен?
— Да, — согласился я, взвешивая оружие в руке. Игрушка, легкий и удобный.
— Тогда попробуем самую простую связку, — он отступил, демонстрируя, — два боковых и нижний. Скорость выбирай сам…
Я в точности выполнил его требование и чуть было не получил по пальцам, потому что после третьего удара Оружейник вдруг повторил все мои действия на той же самой скорости. Я был вынужден защищаться, но вышло это у меня не очень-то ловко — правая рука совсем не слушалась.
— Теперь с левой, — предложил учитель боя. Я вздохнул с облегчением и проделал то, что от меня требовалось гораздо свободнее и легче.
— Так и оставим все, — кивнул Оружейник. — Тебе нужно научиться держать равновесие, независимо от того, на чем ты стоишь. Завтра мы займемся этим в саду, будешь лазить по деревьям. Только не приходи слишком рано, с восхода до девяти утра я принадлежу детям, — не переставая говорить, Оружейник вновь провел показанную ранее связку, добавив один непринужденный удар,
— Подними, — велел он. Я нагнулся и получил болезненный удар по спине. — Будь на чеку.
Я обижено подскочил, сжав оружие. Последний удар Оружейника обидел меня, ведь никто же не предупреждал, что у нас уже поединок.
— Никто и никогда не предупредит тебя об опасности, — глядя, как я сжимаю рукоять, усмехнулся Оружейник. — Расслабь пальцы, любая скованность препятствует действию.
Демоны, — подумал я внезапно, глянув на выбранный мною меч, — человек, который учился им, был левшой, вот почему я его взял! Все было в нем, в этом относительно молодом оружии. Оно запоминало, оно копило, впитывало в себя знания своего владельца и теперь щедро делилось со мной тем, чем владело.
— Попробуем еще раз? — едва заметно улыбнувшись, спросил я. — Не жалей меня, я не стеклянный.
Оружейник теперь все больше молчал, изучая меня. Он добавлял удары, менял темп движения и качал головой.
— Тебе нужно заниматься телом, как только к нему вернется гибкость и сила, техника станет гораздо лучше, — сказал он, в очередной раз лишив меня меча. — Думаю, на сегодня хватит…
— Еще немного, — попросил я и он снова отдал мне бакен.
Это затягивало и завораживало — нефизическое чувство, которое давалось мне с такой легкостью. Безусловно, мое тело было не способно принять его, движения ему были незнакомы, но оружие одаривало меня инстинктом, давая подсказки всякий раз, когда Оружейник представлял мне что-то новое.
Это походило на транс. Мое внимание обострилось и казалось, я понял, как можно одновременно вести бой и замечать все вокруг. Ощущение было, что я осязаю мир совсем не глазами.
Заржала на дороге лошадь, зазвенела упряжь, одна из подков соскользнула с выпуклого камня на мостовой и клацнула громче других. Я не мог видеть лошади за домами.
Мимо снова прошла Тива, остановилась, ожидая, что мы попросим воды, но Оружейник был занят и она, расстроено вздохнув, ушла на кухню.
В тени дома прокралась большая, жирная серая крыса. Ее длинный голый хвост исчез за углом.
Подошла и села, облизываясь, рыжая сука, с ленцой почесала бок и высунула длинный язык, роняя на камни темные капли слюны.
Из-за угла вышел Мастер и встал, внимательно на нас поглядывая.
Оружейник поддел мою кисть своим излюбленным финтом. Я никак не мог понять смысла, оружие всякий раз вылетало с разных сторон, под разными углами и, прорвав мою защиту, больно ударяло по нерву, заставляя пальцы разжиматься. Я не знал, как парировать такую атаку. Меч не знал. Оружейник не раскрывал никому всех своих тайн.
— Все, с тебя на сегодня хватит. С меня, кстати, тоже. Впредь я не буду идти на поводу твоих желаний, ты не знаешь меры. Я сказал, что надо было остановиться четверть часа назад. Это еще что такое?!
Я утер лицо ладонью — посмотрел на кровь.
— Слабые сосуды…
— Ты еще не годишься для таких нагрузок, — Оружейник поднял упавший меч и унес его в Оружейную, я сел на крыльцо, щурясь, и внезапно почувствовал то, о чем говорил учитель боя. Щеки пылали, дыхание сбилось. Голова гудела и я подумал, что перегрелся на солнце. Спина, натруженная движением, гудела, а шрам ныл.