Жертвы времени
Шрифт:
Если только мой план удастся, я смогу впитать в себя все умения Оружейника разом и не раскрыть своей тайны. Нужно начинать с малого, так говорит Мастер, мое малое начнется с этого. Если я могу обретать простые физические умения, то, возможно, прикосновение к магам даст мне возможность впитать их знания? Ох, как я замахнулся, лучше пока оставить эти мысли, а сосредоточиться на том, как добраться до оружия учителя боя.
Теперь я возвращался в город раньше и часто смотрел за тренировками Оружейника и Северного, но теперь тщательно заботился о том, чтобы меня никто не замечал. Это было своего рода игрой и в большей степени — подготовкой к тому, что я собирался
Чтобы довести свой план до совершенства, я стал следить за хозяином оружейной и вскоре уже знал, как тот проводит день. То, что он был весьма принципиален, сильно облегчило мне жизнь. Оружейник вставал всегда в одно и то же время, еще до рассвета, и ждал, когда соберется около десятка детей в возрасте от шести до одиннадцати лет. Потом он уводил их в сад и наблюдал за парами, или показывал им всем необходимые упражнения. Дети с охотой тянулись к нему и я не раз удивлялся тому, насколько он был к ним внимателен, когда включал элементы игры в тяжелые занятия. Он то приносил с собой лук, давая им возможность сбить с дерева яблоко, то предлагал мальчишкам залезть по стволу вверх и достать застрявшую в сучке стрелу. Для девочек он приносил красивые веера и показывал им изящные движения боевых танцев. Он награждал их покрытыми сахарной глазурью пряниками в виде зверей и не уставал хвалить за успехи. С детьми это был совершенно другой человек, легкий, ненавязчивый и добрый.
После занятий приходило время завтрака, и Оружейник ел неизменно у себя, в просторном зале с большим столом на втором этаже. Иногда к нему приходили люди — разные, я их не знал. Возможно, речь заходила об оружии или просто обсуждались какие-то новости, но я видел, как он выходит, провожая своих гостей, и все еще не в состоянии закончить разговор. Оружейник и вправду любил поговорить. Он частенько захаживал на кухню, не лишал себя удовольствия приобнять за талию какую-нибудь кухарку или поцеловать иную в щеку. Хозяюшки любили его приходы и всегда охотно хихикали вместе с ним, радуясь удачным шуткам.
Вторая половина дня всегда была отведена под бой с Северным, и я всякий раз дивился непоколебимому упорству человека, который, проигрывая бесчисленное количество раз, приходил снова и снова, чтобы вновь попытаться найти способ победить учителя. Его твердость еще больше разжигала во мне жажду показать себя кем-то особенным, но я не желал уподобляться незадачливому ученику и биться головой о безупречную стену умения Оружейника. Я собирался обойти его хитростью и победить.
Глава 11. Поединок
Было два часа после полуночи, когда я покинул свою комнату. Город уже спал своим чутким сном.
Теперь я прекрасно знал город,
Я обошел оружейную вокруг, убедившись, что все окна темны, и ступил на крыльцо. Сегодня я не одевал обуви, старался идти мягко и как можно тише, ни на секунду не забывая, что в моих планах украсть вещь. Не было сомнений, что если Оружейник узнает о происходящем, он будет не рад.
Сердце громко забухало где-то на уровне горла, когда я протянул руку и положил ее на ручку двери. В голову пришла неожиданная мысль, что я так и не удосужился добраться до библиотеки и тщательно изучить законы Форта. Ведь должны же быть здесь свои законы на счет воровства, а значит, мне следовало знать о них. Еще слишком свежа была память о возможном наказании за насилие, которое я не совершал.
С трудом сглотнув колотящийся в горле ком и думая, что теперь глупо размышлять о наказании, я постарался успокоиться. Теперь надо либо отступать, либо изобрести способ не попасться.
Оружейник никогда не запирался. Как и большинство дверей Форта, дверь оружейной всегда была открыта. Я слегка надавил на ручку, и остановил движение на половине пути, точно зная, что стоит двери пройти угол больше, чем сорок градусов, и ржавые петли заскрипят.
Проскользнув в тренировочный зал, я затаил дыхание и вновь прислушался. Гулко стучало сердце. Вокруг царила тишина. Я постарался успокоиться и быстро пересек зал. Дверь, где хранилось оружие, была притворена, но также не заперта. Я взялся за ручку и толкнул дверь внутрь — она даже не дрогнула. На секунду я впал в панику: Оружейник запер дверь! Именно сегодня он запер ее. О, Высшие, успокойся, — велел я себе и чуть не засмеялся в голос. Дверь открывалась внутрь.
Здесь было совсем темно, я двигался очень осторожно — еще не хватало свалить впотьмах стойку с мечами, вот шуму то будет! Пришлось шарить не только перед собой, но и понизу, предотвращая столкновение со случайно оставленным в проходе табуретом.
Вот и стол, я осторожно ощупал лежащие на нем предметы — ветошь, баночка с маслом, точильный камень и ножны — Оружейник всегда клал свой меч прямо по центру стола. Сейчас видения мне были совсем ни к чему и я заботливо завернул оружие в полотенце.
По улицам я бежал что есть духу, торопясь вернуться к себе, а голове лихорадочно перебирал детали, пытаясь понять, все ли сделал правильно, не оставил ли следов, не забыл ли закрыть двери. Впрочем, это было не самое важное, ведь еще до пробуждения Оружейника, я собирался вернуть оружие на место. Вот тогда я и должен буду учесть малейшие детали, не допустив изменений.
Помню ли я, как лежал меч?
Я захлопнул за собой дверь и бережно положил сверток на кровать. Тяжело дыша, упал в кресло и закурил, глядя на пламя свечи, стоящей на столе между креслами.
Ух, что же я делаю?! — подумал с внезапно вспыхнувшим страхом. — Ладно, все обойдется.
Я потушил сигарету и решительно встал. Не для того я так рисковал, чтобы сидеть и в нерешительности тянуть время. С замиранием сердца развернув оружие, я сел на пол, прислонившись к кровати спиной, лицом к двери, и, как и Оружейник, положил меч на колени.
Надо было запереть дверь на ключ, — мельком подумал я, но рука моя уже нерешительно потянулась к рукояти. Стук сердца и я сжал пальцы.