Жертвы времени
Шрифт:
Я медленно и как можно бесшумнее сполз по стене на пол, поджал ноги, обхватив их руками, и слушал, боясь пропустить хоть слово. Ничего не понимал, но запоминал все.
Молчание в комнате, казалось, гремело громом. Я услышал скрежет отодвигаемого кресла — кто-то встал. Уже знакомый голос нарушил молчание:
— У вас нет доказательств тому, что это Фантом.
— Дори, но тела будто сожжены…
— Всего лишь убийства… В людях слишком много насилия. Всегда было, а теперь особенно. Мы не можем сломя голову броситься искать
Холодный и глубокий голос Мастера прервал говорившего:
— Северный, уймись, мы твою песню слышали и не раз. Ты забыл о принятом решении? Никто не бросится выполнять твою волю. Если в Орге происходит что-то странное, мы не имеем права оставаться в стороне.
— Ты так и не обдумал мои слова? — с укором произнес Северный. — Тебе нужно было только все взвесить и выслушать сердце. Ты тоже понимаешь, что это — единственный выход, но отказываешься…
— Мы не будем сейчас обсуждать это, понял! — маг повысил голос. — Если в Орге появился фантом, ты прекрасно понимаешь, к чему все это может привести.
— Бред, ну бред, ты сам себя слушаешь? — они все больше повышали голос. — Я был у границы, она цела. Никаких фантомов нет.
— Откуда они появлялись всегда, Северный? Граница цела века и века, но где-то есть лазейки, через которые рано или поздно приходят они! Хочешь, чтобы наш гость продолжал убивать, хочешь, чтобы он набирал силу? Сейчас он один и еще слаб, а что будет потом?
— Вы, — резко вклинился в диалог Оружейник, быстро пройдя по комнате, он остановился у окна, заставив меня вновь перестать дышать, — уже слишком поздно и мы все устали. Прекратите ссориться.
— Мы не ссоримся, — мягко возразил Северный, — просто наш добрый Мастер склонен верить людям на слово. К этому его приучил найденыш и он теперь носится с тем как наседка с яйцом. Позор, Мастер, в твои то годы быть таким наивным.
— А я считаю, — тихо проскрипел гончар, — что ты, Северный, готов отказаться от необходимого в пользу желаемого. Если один фантом нашел лазейку, через нее вскоре придут другие.
— Это не совсем так, — голос Мастера был задумчивым. — Такие проходы не бывают постоянными, фантом прошел, но за ним уже ничего нет. Так что один гость вовсе не означит, что мир может наводниться через нее обрывками времени.
— А возможно, пока он беспрепятственно бродит по городу, эта щель неумолимо увеличивается, — закончил за мага гончар.
— Калороне, ну хоть ты не драматизируй, — попросил Северный с показной усталостью.
— А ты не увиливай! — зло проговорил вдруг гончар. — Я помню, я все помню, помню, знаешь ли, больше, чем другие. Хочешь, расскажу?
— Уймись, — в голосе мага ночи прозвучало предупреждение. — Вы обсудите это с глазу на глаз.
— О, Мастер. Спасибо, что заступаешься, но не стоит. Наш мудрый Калороне считает меня виноватым
— Я считаю, что ты так ничему и не научился! — не унимался слепец.
— Могу проверить, что твориться в Орге, — внезапно предложил Дон. — Если кто-то хочет, может последовать за мной. Если это человек, ну что же, я буду разочарован, но если фантом, поездка будет оправданной. Я знаю меньше многих, но у меня есть свои соображения на этот счет. Пока фантом жив, брешь сохранится. И ее надо закрыть.
— Прости, как ты собрался это делать? — насмешливо уточнил Северный.
— Это делали раньше, — рыжий вовсе не растерялся. — Тебе виднее, хотя нет, постой, я забыл, что ты совсем не преуспел в этом!
— Каков наглец, — фыркнул Северный. — Ты просто не знаешь, о чем говоришь…
— Зато мы с тобой отлично знаем, — вмешался Мастер.
— Ты предлагаешь начать рушить миры или хочешь закрыть брешь собственной жизнью? — уточнил маг дня. Меня потрясала отдающая душком глупости непринужденность, с которой он противопоставлял себя всем в зале.
— Не время до склок, — вновь напомнил Оружейники, но Мастер не промолчал:
— Ты прекрасно знаешь, что мне не позволено отдать свою жизнь.
— Отличный аргумент, чтобы прикрыть трусость, знаешь ли. Ах, мне не позволит дракон. Ладно, это пустое, хоть кто-то тут готов что-то делать. Дон, ты справишься один?
— Я поеду тоже, — пророкотал Горан. Оказывается, он тоже был там. — Давно, знаешь ли, не встречался с этими тварями, уже забыл, как они выглядят. Вы все тут забыли.
— Отлично сказано, — похвалил Оружейник. — Решено, но надеюсь, все обойдется и тревога ложная. А теперь давайте все спать.
Они расходились, что-то обсуждая. Я тоже поспешил покинуть свое опасное место и, спустившись с балкона, побежал мелкой трусцой прочь, то и дело спотыкаясь в темноте о булыжники. Через полчаса я уже сидел у камина и, морщась, стирал кровь с разбитой о камень подошвы.
Внезапно тихий шелест привлек мое внимание, я поднял голову и…
Из темного угла комнаты на меня смотрели два круглых желтых пятна. Я успел крикнуть лишь раз, но страх испытать успел в полной мере. Через секунду я перестал что-либо ощущать, и только приближающиеся глаза холодной стрелой врезались в мое сознание.
Зловещими теперь казались темные переулки, город остыл, вобрав в себя тягостное волнение.
— Когда приходят такие вести, мне становится не по себе, — Мастер устало провел рукой по лицу. — Я боюсь их, Дон, всякий раз боюсь, что граница истерлась.
— Ну, на моей памяти такое случалось лишь дважды, так что привыкать особенно и не нужно.
— Я слишком часто сталкивался с ними, чтобы начать по-настоящему опасаться. Время, Дон, никого не щадит. Ты должен быть крайне осторожен, понимаешь?