Жестянка 2
Шрифт:
— Что у вас случилось?
— Да вот, я просто высказал мнение, что к сталкерам ехать нужно Ирине, а она… — Мустафа пожал плечами и повёрнутыми вверх ладонями показал на Кретову.
— Ирине будет проще разговорить Руслана Плиева, чем нам, так ведь? — добавил он. — Красивая женщина, авторитетная, умная…
— Опытная, — услужливо подсказал Спика, и мне пришлось экстренно кашлянуть в кулак.
Сейчас наговорят пацаны лишнего…
— Останусь здесь! — отрезала Кретова, и было понятно, что она повторяет
Спика с Мустафой лишь молча переглянулись. Пришлось мне подхватить эстафетную палочку.
— Нет, ну действительно, Ира! Во-первых, ты у нас лучший переговорщик. Это медицинский факт. Во-вторых, сколько тебе можно париться в тесноте Пятисотки и на полигоне? Развеешься, прокатишься по красивым местам, полюбуешься просторами, с пользой для всех сменишь обстановку. Это ведь тоже важно!
— Н-нет… — не очень уверенно ответила Кретова: уж больно заманчивым была последняя часть моего предложения. — А отряд? Мне же смены контролировать надо. Меня…
— Что тебя? Что? — перебил я. — Вот мне документы здесь нужно подбить, спокойно просмотреть доклад по обучению, расписать предложения по оружию. Бери кого-нибудь из ребят и глайдер. Чё там ехать-то?
— И десять пачек «пятёрки» в качестве сувенирки! — вспыхнула наша командирша.
— Что-то больно много патронов отметаешь, — проворчал Спика.
— Так и дело важное! А с собой возьму Хайдарова! — решила она.
— Почему это не меня? — опять зароптал Спика. — Я что, недостойный, что ли?
— Ты там обязательно с кем-нибудь подерёшься! Будет грандиозный скандал, и накроется вся наша дипломатия, — спрогнозировал Мустафа вполне вероятное развитие событий.
— Семён, ты только что говорил о нехватке статуса, — напомнила Кретова. — Вот и покомандуй за меня сменами, последи, чтобы порядок был, прояви себя на новом поприще. Опыт получи. Повышай категорию, в конце концов, давно пора! А если опять купола гроздьями? Кому как не тебе всё быстро разрулить? Назначаю тебя исполняющим обязанности замначотряда, Рубин пока и без звания обойдётся.
Я кивнул.
— Легко. Обойдусь удобным креслом и пухлыми папками.
— Другое дело, — нехотя согласился Пикачёв.
Договорившись по главным вопросам, мы ещё раз подбили бабки и зафиксировали итоги, после чего коллегиально решили, что дальше заниматься планированием незачем — пока мало данных, пора приступать к делу.
В путь коллеги собрались быстро, и уже через полчаса переговорщики укатили. По прикидкам, часов за пять-шесть должны обернуться. Для Пикачёва тоже нашлась работа — запеленгован одиночный купол. А я, оставшись один, со всем усердием погрузился в канцелярщину. От бумаг оторвался только к ужину, обнаружив, что вода в гранёном графине закончилась.
Пятисотка частично расслаблялась в обычаях короткого вечернего отдыха.
Спокойно, и ладно. Вышедший из столовой народ группами болтал обо всём подряд, не торопясь расходиться по кельям. Чудный летний вечер, мне бы так… Сбоку от пищеблока стояла приехавшая из города пустая легковушка с неплотно прикрытой дверцей. Значит, пассажиры в столовой ужинают, ибо гостеприимство. Мне интересно, с кем и зачем она прикатила? Нет, неинтересно, сообщат, если нас коснётся.
От грустных размышлений об отсутствии в жизни гармонии и аппетита я отвлёкся только возле начищенной нержавейки раздаточной, вспомнив о несчастном потеряшке! Вдруг он уже очнулся и в состоянии разговаривать? Могут, конечно, в очередной раз не пустить под предлогом «больного волновать нельзя», но попробовать стоит. Даже представить трудно, что именно может сообщить этот парень.
Отставив пустой поднос, я метеором рванул в медсанчасть.
На входе рубеж опять держала Хельга.
— К кому торопишься на этот раз, неуёмный? Владимира Викторовича выписываем завтра.
— Отличные новости! С утра? — обрадовался я.
— После обхода, часов в десять. Так что потерпи.
— Да я не к нему. Я к потерпевшему. Тьфу ты, к пострадавшему!
Она нахмурилась. Потеребила завязки на картонной папке, точно такой же, которую я совсем недавно красиво завязал таким же бантиком. Вот с чем надо сюда ходить — с папкой! Деловой человек, «Мы с тобой одной крови!».
— Мы недавно его привезли, всего израненного, — зачем-то пояснил я, как будто у них тут очередь из машин скорой помощи.
Она нахмурилась ещё сильнее и сказала:
— Он в операционной.
— Что, опять?
— Опять, опять! Не задавай глупых вопросов, Рубин. И вообще, почему тебя снова трясёт от нетерпения?
Я постарался ответить максимально проникновенно и убедительно:
— Понимаешь, Хельга, этот человек может обладать крайне важной информацией. Нет, чрезвычайно важной. И если мы узнаем хотя бы часть её, то это существенно поможет в предстоящем деле.
Она задумалась, а потом сказала:
— Сиди здесь тихо, я узнаю, что смогу, и сообщу. В операционный блок не пущу, даже не мечтай! Настя! Настёна!
На зов вышла молоденькая санитарочка.
— Последи за товарищем, он хитрый. И чтобы ни шагу от стола!
— Хельга, ну я же не подконвойный…
— Был бы ты электриком, Денис, уважаемым плотником или слесарем, словом, солидным человеком, другое дело, — рассудительно пояснила старшая медсестра. — А спасателям верить никак нельзя, вы что угодно можете отчебучить!
— Хельга…