Жезл маршала. Василевский

Золототрубов Александр Михайлович

— Я давно это заметил, но не решался сказать вам, — сдержанно ответил Василевский. — Филипп Иванович нередко теряется, что приводит к серьёзным просчётам, а главное, гибнут люди. При проведении операции Голиков плохо готовит к ней войска. Недавно я был у него на фронте, хотел всё это высказать ему, но он был в соседней армии, и встретиться с ним я не мог.

— Странно, однако, — обронил Сталин. — Что, постеснялись вызвать его в штаб? Будь на вашем месте Жуков, он бы не только вызвал Голикова, но и заставил бы его плясать под свою дудку! — Он посмотрел на карту. — Что

нам предпринять, чтобы снять возникшую угрозу тылам Юго-Западного и Южного фронтов? Только коротко. Вы же знаете, я не люблю длинных речей.

— Во-первых, надо заменить Голикова на посту командующего фронтом, поставить на его место более опытного генерала.

— У вас есть такой генерал?

— Рокоссовский. Он ещё не Суворов, но Брянский фронт ему по плечу.

— Это во-первых, а что во-вторых? — Сталин лукаво скосил глаза.

— На Воронежском направлении надо образовать фронт!

«Интересная мысль, а я как-то об этом не подумал, — пронеслось в голове Верховного. — Вот тебе и поповский сынок!»

— Предположим, это будет Воронежский фронт, тогда часть вражеских сил он мог бы взять на себя, если не половину.

— А что, можно попробовать! — весело произнёс Сталин.

Вернувшись в Генштаб, Василевский зашёл к своему заместителю генералу Ватутину. Тот что-то чертил на оперативной карте.

— Колдую над Брянским фронтом! — улыбнулся Ватутин, перехватив взгляд. — Сдаётся мне, что Голиков врага не остановит.

Василевский сказал, что он предложил Ставке создать Воронежский фронт, чтобы «разгрузить» Брянский, Сталин с ним согласился.

— Вечером пойдём с тобой на доклад к Верховному, так что хорошо проанализируй ситуацию на Воронежском направлении, а я тем временем переговорю с командующим Южным фронтом о делах на Кавказском направлении...

— Ясно, что немцы рвутся к Волге, — сказал задумчиво Сталин, выслушав доклад Василевского. — Они хотят с ходу захватить Сталинград, а там откроется прямая дорога и на Кавказ... Да, а вы нашли генерала на Воронежский фронт?

— Пока нет, — смутился Василевский.

Вдруг с места поднялся его заместитель генерал Ватутин:

— Товарищ Сталин, назначьте меня командующим Воронежским фронтом!

— Вас? — удивлённо спросил Верховный.

— Так точно! — гаркнул Ватутин, вытянувшись перед Верховным в струнку.

— По-моему, генерал Ватутин достойный кандидат на эту должность, но мне жаль отпускать его из Генштаба, — заявил Василевский. — К тому же его недавно назначили моим заместителем...

Сталин добродушно взглянул на Ватутина.

— Ну что ж, если товарищ Василевский за, я не возражаю, — сказал он.

Утром 9 июля Верховный позвонил Василевскому по «кремлёвке» и спросил, переговорил ли он с маршалом Тимошенко. Если да, то какой результат.

— Полчаса назад я связывался с начальником штаба фронта генералом Бодиным, — ответил Василевский. — Новости неутешительные, товарищ Сталин. Танки и пехота немцев прорвались между Россошью и Ольховаткой, форсировали Чёрную Калитву и устремились на юг. Наверное, Тимошенко и Хрущёв не в силах остановить продвижение врага.

— Они

вам об этом заявили? — Голос у Верховного был слегка раздражённым.

— Нет, я просто догадываюсь...

— Хорошо, я сам переговорю с Семёном Константиновичем.

В полдень Василевский зашёл к Сталину, тот вызвал на связь Калач, где находился командный пункт Юго-Западного фронта. Верховный потребовал от Тимошенко доложить обстановку на правом фланге. Семён Константинович признал, что «своими силами фронт не в состоянии дать решительный отпор врагу».

— «Я могу лишь временно сдержать противника на направлении Кантемировка — Миллерово, — прочёл на телеграфной ленте слова командующего фронтом Сталин. — Я прошу вас дать фронту войска из резерва Ставки, особенно танки и авиацию...»

Верховный, глядя на начальника Генштаба, чему-то усмехнулся, потом коротко ответил командующему:

— Пока вашу просьбу выполнить не можем. Постарайтесь сдержать врага теми силами, которые есть у вас в наличии.

Но только ли Юго-Западный фронт беспокоил Ставку? Обострилась обстановка и на Южном фронте. Танки генерала Клейста рушили советскую оборону. Малиновский просил Ставку помочь фронту танками и авиацией, чтобы «раз и навсегда отбить охоту у противника двигаться между Доном и Донцом на мои глубокие тылы в общем стремлении на Сталинград».

— Малиновскому я бы помог резервами, — грустно сказал Сталин, выслушав доклад Василевского.

— У меня на этот счёт есть предложение...

— Какое, говорите! — нетерпеливо произнёс Верховный.

— Все наши силы, которые сражались от Лиски по устью Дона, свести в один фронт и подчинить его Малиновскому. — Александр Михайлович смотрел на вождя не мигая.

— А что, идея! — Губы Верховного тронула скупая улыбка. — Так мы и сделаем. Пока готовьте проект директивы, а я тем временем переговорю с Малиновским. Да, а Жуков прибыл? Приглашайте и его в Ставку. Надо нам обсудить фронтовые проблемы. Соберёмся через час...

Дискуссия в кабинете Верховного едва не поссорила её участников, хотя поначалу разговор шёл тихо-мирно. Но когда Сталин заговорил о Сталинградском направлении, куда теперь устремились немецкие танковые соединения, Жуков безо всякой дипломатии заявил:

— Надо создать Сталинградский фронт!

Верховный пылко возразил:

— Ещё не время...

Тогда масла в огонь подлил начальник Генштаба.

— Категорически возражаю! — твёрдо произнёс Василевский. — Воронежский фронт мы создали с опозданием, и враг этим воспользовался.

— Уроки из ошибок надо бы нам извлекать, — обронил Жуков, листая свой рабочий блокнот.

— Сталинград не Воронеж! — вскинул голос Сталин.

— Да, но немцы стремятся любой ценой войти в Большую излучину Дона, чтобы открыть себе дорогу на Сталинград и южнее — на Кавказ, — подчеркнул Василевский.

Сталин заколебался:

— Что у нас есть в резерве?

Начальник Генштаба пояснил, что если речь идёт о создании Сталинградского фронта, костяком его могут стать три общевойсковые армии — 62, 63 и 64-я; армии полнокровные, и командиры там зрелые.