Жезл маршала. Василевский
Шрифт:
— Почему немцы имеют успех в сражениях? — спросил Сталин и сам же ответил: — У них превосходство в воздухе, а на земле — в танках. Надо выбить из их рук этот главный козырь. Теперь, — продолжал он, — послушаем, что нам скажет нарком танковой промышленности.
— У нас пока танков меньше, чем у врага, — отметил Малышев. — Зато наши Т-34 превосходят немецкие танки по всем параметрам. Это немцы и сами признают.
— Сколько вы сможете выпустить машин в этом году? — спросил Сталин.
— Двадцать
— Знаете, что меня огорчает? — спросил Верховный Василевского после совещания. — Харьков! Тимошенко и Хрущёв клялись, что освободят город, но увы!.. Я поверил им, а следовало дать по рукам.
Начальник Генштаба тогда не разделял их оптимизма и предложил Верховному воздержаться от проведения этой операции.
— Наступать из оперативного мешка, каким является Барвенковский выступ, для войск Юго-Западного фронта рискованно! — решительно возразил Шапошников. — Со стороны Славянска по нашей 9-й армии может ударить армейская группа генерала Клейста. У него одиннадцать дивизий, и они прорвут нашу оборону. И чем тогда парировать их удар?
Сталина его слова заставили задуматься. Он вызвал на связь маршала Тимошенко и высказал ему свои опасения.
— Я и Никита Сергеевич Хрущёв уверены, что Харьков освободим! — заявил решительно Тимошенко.
И Верховный дал своё согласие на операцию, а Генштабу приказал «считать операцию внутренним делом юго-западного направления и ни в какие вопросы по ней не вмешиваться».
— А если операция провалится, кто будет отвечать? — едва не вспылил Шапошников.
— Тимошенко и Хрущёв будут отвечать, но если они освободят Харьков, быть им на вершине славы!
— Слышали, что мне сказал Верховный? — спросил Шапошников, глядя на своего заместителя. Василевский молчал. — То-то, голубчик! Порой Сталин бывает чертовски упрям...
12 мая армии Юго-Западного фронта перешли в наступление. Вначале оно развивалось успешно, но уже через пять дней случилось то, о чём Сталину говорил Шапошников: армейская группа Клейста из района Краматорска нанесла мощный удар по войскам 9-й армии Южного фронта. Немецкие танки, прорвав оборону, стали угрожать тылу 57-й армии и всей группировке Юго-Западного фронта, наступавшей на Харьков с юга. Василевский связался по телефону с начальником штаба 57-й армии генералом Анисовым, сослуживцем по Генштабу.
— Саша, друг мой, дело швах! — кричал в трубку Анисов, боясь, что Василевский его не услышит. — Ситуация критическая, доложите Верховному...
От разговора с Анисовым на душе Василевского стало горько. Беду он
— Надо бы доложить об этом Верховному, да и генерал Анисов просил.
— Я ему уже докладывал, а он меня крепко обидел, — возразил Шапошников. — Разрешаю сделать это вам.
И Василевский доложил. Верховный, однако, всё воспринял спокойно.
— Я переговорю с маршалом Тимошенко, — коротко изрёк он.
Вскоре раздался звонок от Поскрёбышева:
— Борис Михайлович, пошлите, пожалуйста, к Хозяину Василевского.
— Понял, Александр Николаевич, сейчас он выедет, — ответил маршал.
Василевский прикрыл за собой массивную дверь. Сталин вскинул на него глаза.
— Маршал Тимошенко заявил, что принял все меры, чтобы локализовать войска Клейста.
— Вы требуете от нас говорить вам правду, так вот заявляю: в успех я не верю! — произнёс Василевский, ощущая, как гулко забилось сердце. Казалось, оно вот-вот вырвется из груди. — Обстановка для наших войск на Барвенковском выступе резко ухудшается. Об этом мне сообщил начальник штаба 57-й армии генерал Анисов. Разрешите, я отдам приказ командованию фронта прекратить Харьковскую операцию и повернуть нашу ударную группировку на юг для отпора врага?
— Не разрешаю! — резко ответил Сталин.
Ушёл от Верховного Василевский ни с чем. И вдруг поздно вечером в Генштаб ему позвонил... Хрущёв! Разговор был недолгим, но откровенным. Хрущёв признал, что ситуация для них сложилась опасная и надо прекратить наступление.
— С этой просьбой мы обратились к Верховному, но он слушать нас не стал. Говорит, сами заварили кашу, вот и расхлёбывайте. — Слышно было, как Никита Сергеевич кашлянул в кулак. — Плохи у нас дела, Александр Михайлович. Я прошу вас ещё раз доложить товарищу Сталину нашу просьбу, ибо армии несут большие потери.
— Разве я не пытался убедить Верховного?! — воскликнул Василевский. — Ещё как пытался, но вы с Тимошенко заявили, что Харьков освободите, а меня и слушать не желали. К сожалению, сейчас я лишён возможности помочь...
На другой день, 19 мая, немецкие войска, действовавшие на Барвенковском выступе, вышли в тыл нашим войскам, и лишь тогда Ставка прекратила Харьковскую операцию. Но время было потеряно, и вражеские танки нанесли тяжёлое поражение 9-й армии, затем ударили по тылам 6-й, 57-й армий и группы генерала Бобкина. Погибли многие командиры, погиб и друг Василевского генерал Анисов.