Жезл маршала. Василевский

Золототрубов Александр Михайлович

— Филипп Иванович, не юли! — уколол его Александр Михайлович. — Когда Брянский фронт получил пополнение, ты сказал, что теперь чувствуешь себя как бог и, если фрицы пойдут на тебя танками, ты побьёшь их! А что вышло на деле?..

События на Брянском фронте развивались стремительно. 2 июля ситуация на Воронежском направлении резко обострилась. Немцы прорвали нашу оборону на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов и продвинулись на глубину до восьмидесяти километров. Ударная группа врага стремилась прорваться к Дону и захватить Воронеж. Василевский понимал, что без дополнительных сил

Голиков не сможет сдержать натиск гитлеровцев, и предложил Сталину из резерва Ставки передать фронту три армии — 3, 6 и 5-ю резервные, которые были затем переименованы соответственно в 60, 6 и 63-ю армии — они заняли оборону от Задонска до Клетской, — а также 5-ю танковую армию генерала Лизюкова для нанесения контрудара по северному флангу противника, наступающего на Воронеж. Позже начальник Генштаба предложил Верховному передать генералу Голикову и 18-й танковый корпус. Верховный с ним согласился, но спросил:

— Где сейчас находится 5-я танковая армия?

— Она уже сформирована и сосредоточивается в районе Ельца.

— Сможет она вступить в сражение с ходу?

— Сможет! И если Голиков без колебаний нанесёт удар по немцам, успех обеспечен.

Прошла ещё одна тревожная ночь. И вдруг Василевский узнал, что 5-я танковая армия не получила задачи наступать. Могла случиться трагедия, подобная той, какая произошла под Харьковом. Он тут же проинформировал Верховного.

— Он что, Голиков, играет в прятки?

— Это он умеет, — дерзко ответил Василевский. — Я подготовил на имя Голикова телеграмму, в которой Ставка требует от него немедленно приступить к организации контрудара.

— Срочно вылетайте к Голикову! — приказал Верховный. — И всё, что можно ещё сделать, — сделайте! А телеграмму всё же отправьте. Она поступит туда раньше, чем вы там окажетесь. Пусть товарищ Голиков поразмышляет над её содержанием.

— Слушаюсь!

Василевский вызвал генерала Штеменко:

— Сергей Матвеевич, я убываю на Брянский фронт. Что-то не получается у Филиппа Ивановича, — огорчённо вздохнул Александр Михайлович. — Войска фронта отступают, и Верховного это беспокоит. У Голикова противник генерал Вейхс. Этот холёный немец не умеет воевать, но у него толковый начальник — генерал-фельдмаршал Фёдор фон Бок.

— Который командовал группой армий «Север», когда немцы напали на Польшу?

— Да. А во время захвата Франции этот шелудивый пёс возглавлял группу армий «Б». И сейчас он ею командует. У него боевого опыта побольше, чем у нашего Голикова.

Василевскому было о чём подумать. Напутствуя его в дорогу, Сталин сказал, что Воронеж для немцев — как кость в горле. Поворотом на юг и ударом из района Славянска они хотят разгромить войска Юго-Западного и Южного фронтов и открыть себе дорогу к Волге и на Северный Кавказ.

— У нас тоже получилась запоздалая реакция на удар гитлеровцев по Брянскому фронту, — произнёс Василевский.

— Не у нас, а у Генштаба! — уточнил Верховный.

— Виноват. Генштаб запоздал с принятием решения, — поправился Василевский.

На рассвете 4 июля Василевский прибыл на КП Брянского фронта. Звёзды в небе угасли, горизонт обозначился багряным заревом — всходило солнце. Встретивший его рапортом

начальник штаба фронта генерал Казаков, кряжистый, сероглазый, доложил:

— Командующий фронтом генерал Голиков в соседней армии. Прикажете его вызвать?

— Не надо. — Василевский сдвинул фуражку набок. — Мне к генералу Лизюкову.

Казаков пояснил, что вчера, как только была получена телеграмма из Ставки, Лизюков стал готовить свою армию и уже кое что сделал.

— Садитесь со мной в машину, и поедемте на КП 5-й танковой армии!

Казаков оставил за себя своего заместителя и легко прыгнул в «Виллис». Прибыли они в штаб, когда солнце выкатилось из-за горизонта и его горячие лучи дробились на серо-зелёной броне танков. Командарм в форме танкиста представился Василевскому. Александр Михайлович видел его впервые. Среднего роста, с полным обветренным лицом, он робко пожал протянутую руку начальника Генштаба и на вопрос, что волнует его, ответил:

— Жду приказа наступать...

Вместе с командующим армией и начальником штаба фронта генералом Казаковым Василевский произвёл рекогносцировку, уточнил задачу 5-й танковой армии: одновременным ударом всех сил армии западнее Дона перехватить коммуникации танковой группировки врага, которая прорвалась к Дону, и не дать ей переправиться через реку.

— Справитесь?

— Полагаю, что да! — бодро отчеканил Лизюков. На его лице появилась едва заметная улыбка. Но она исчезла, и генерал спросил: — Вы будете на моём командном пункте?

— Непременно! — воскликнул Александр Михайлович. — Хочу посмотреть, как вы начнёте атаку.

Но увидеть «картину боя» ему не удалось. Поздно ночью на КП позвонил Сталин.

— Разобрались, что к чему? — спросил он хрипловатым голосом. — 5-я танковая готова ударить по немцам?

Василевский сказал, что командарм Лизюков произвёл на него хорошее впечатление, верится, что его армия свою задачу выполнит.

— Осложнилась обстановка на правом крыле Юго-Западного фронта. 6-я немецкая армия вышла к Каменке.

— Создалась угроза тылам Юго-Западного и Южного фронтов? — уточнил Василевский.

— Вот именно! — проворчал Верховный. — Так что вылетайте в Ставку.

Василевский пригласил к себе командарма.

— Меня вызывают в Ставку, жаль, что не увижу, как твои орлы будут громить фрицев. — Василевский встал. — Но раз уж мы с тобой познакомились на фронте, постараюсь снова побывать в твоей армии. Как, примешь? — Глаза у Александра Михайловича заискрились.

— Буду рад встрече, — повеселел Лизюков. — А своих орлов, как вы сказали, я поведу в бой в головном танке. Я уже привык к этому.

— Вижу, что привык, не зря же тебе дали Героя Советского Союза!

Но вновь увидеться с Лизюковым Василевскому не пришлось: 24 июля вражеский снаряд угодил в танк командарма, и Лизюков погиб.

Утром 5 июля Василевский прибыл в Ставку. Сталин с ходу задал вопрос:

— Как вы оцениваете действия генерала Голикова? — И, нс дождавшись ответа, запальчиво продолжал: — Ставка проанализировала его работу на фронте и пришла к выводу, что ему не хватает решительности, умения быстро найти правильное решение в обострившейся ситуации.