Жили-были(Русские народные сказки о боге, черте, и попе, и хитроватом мужике)
Шрифт:
Солдат отдохнул немного, вылез из печи, положил купеческую дочь в гроб и стал Псалтырь читать. Смотрит — уж светает, хозяин идет: «Здравствуй, служивый!» — «Здравия желаю, господин купец!» — «Благополучно ли ночь прошла?» — «Слава богу!» — «Ну, пойдем!» Вывел его из комнаты, дал сто рублей денег и говорит: «Приходи, пожалуйста, почитай и третью ночь; я тебя не обижу». — «Хорошо, приду!»
Воротился солдат домой. «Ну, внучек, что бог дал?» — «Ничего, дедушка! Купец велел еще приходить. Идти али нет?» — «Пойдешь — жив не будешь, и не пойдешь — жив не будешь! Однако лучше иди». — «А коли что случится, куда мне спрятаться?» — «Вот что, внучек: купи-ка себе сковороду и схорони так, чтобы купец не видал; а как придешь к купцу, станет он тебя вином неволить, ты много не пей, выпей, сколько сможешь. В полночь, как только зашумит ветер да гроб заколыхается, ты в ту же
Солдат выспался, купил сковороду, спрятал ее под шинель и к вечеру пошел на купеческий двор. Купец посадил его за стол и давай вином поить, всячески его просит, улещает. «Нет, — говорит солдат, — будет, я свое выпил, больше не стану». — «Ну, когда не хочешь пить, так ступай Псалтырь читать». Привел его купец к мертвой дочери, оставил одного и запер двери. Солдат читал-читал, читал-читал — наступила полночь, дунул ветер, гроб заколыхался, крышка долой упала. Солдат влез на печной столб, накрылся сковородой, оградился крестом и ждет — что-то будет? Ведьма вскочила, начала всюду метаться; набежало к ней нечистых видимо-невидимо — полна изба! Бросились искать солдата, заглянули в печь. «Вот, — Говорят, — место, где он вчера сидел!» — «Место цело, да его нет!» Туда-сюда — нигде не видать! Вот лезет через порог самый старый черт: «Что вы ищете?» — «Солдата; сейчас читал, да с глаз пропал!» — «Эх вы, слепые! А это кто на столбе сидит?» У солдата так сердце и екнуло, чуть наземь не упал! «И то он, — закричали черти, — только как с ним быть? Ведь его достать нельзя!» — «Вот нельзя! Бегите- ка раздобудьте огарок, который не благословясь зажжен был». Вмиг притащили черти огарок, разложили костер у самого столба и запалили; высоко ударило пламя, жарко солдату стало — то ту, то другую ногу под себя поджимает. «Ну, — думает, — смерть моя пришла!» Вдруг на его счастье петухи запели: черти сгинули, ведьма на пол повалилась, солдат соскочил с печного столба и давай огонь тушить. Погасил, убрал все как следует, купеческую дочь в гроб положил, крышкою накрыл и принялся Псалтырь читать.
На рассвете приходит купец, прислушивается — жив ли солдат али нет? Услыхал его голос, отворил дверь и говорит: «Здравствуй, служивый!» — «Здравия желаю, господин купец!» — «Благополучно ли ночь провел?» — «Слава богу, ничего худого не видал!» Купец дал ему полтораста рублей и говорит: «Много ты потрудился, служивый! Потрудись еще: приходи сегодня ночью да свези мою дочку на кладбище». — «Хорошо, приду!» — сказал солдат и бегом домой.
«Ну, друг, что бог дал?» — спрашивает дед. «Слава богу, дедушка, уцелел! Купец просил побывать к нему ночью, отвезти его дочь на кладбище. Идти али нет?» — «Пойдешь — жив не будешь, и не пойдешь — жив не будешь! Однако надо идти, лучше будет». — «Что же мне делать? Научи». — «А вот что! Как придешь к купцу, у него все будет приготовлено. В десять часов станут с покойницей родственники прощаться, а после набьют на гроб три железных обруча, поставят его на дроги, в одиннадцать часов велят тебе на кладбище везти. Ты гроб вези, а сам в оба гляди: лопнет один обруч — не бойся, смело сиди; лопнет другой — ты все сиди, а как третий лопнет — сейчас же прыгай через лошадь да сквозь дугу и беги задом. Сделаешь так, ничего тебе не будет!»
Солдат лег спать, проспал до вечера, и отправился к купцу. В десять часов стали с покойницей родственники прощаться; потом начали железные обручи нагонять; нагнали обручи, поставили гроб на дроги: «Теперь поезжай, служивый, с богом!»
Солдат сел на дроги, и поехал, сначала вез тихо, а как с глаз уехал, припустил что есть духу. Скачет, а сам все на гроб поглядывает. Лопнул один обруч, за ним другой, ведьма зубами скрипит. «Постой, — кричит, — не уйдешь! Сейчас тебя съем!» — «Нет, голубушка! Солдат — человек казенный, его есть не дозволено». Вот лопнул и последний обруч — солдат через лошадь да сквозь дугу и побежал задом. Ведьма выскочила из гроба и кинулась догонять; напала на солдатский след и по тому следу повернула к лошади, обежала ее кругом, видит, что нет солдата, и опять в погоню. Бежала, бежала, на след напала и опять повернула к лошади… Совсем с толку сбилась, раз десять назад возвращалась; вдруг петухи запели, ведьма так и растянулась на дороге! Солдат поднял ее, положил в гроб, заколотил крышку и повез на кладбище; привез, свалил гроб в могилу, закидал землею и воротился к купцу. «Все, — говорит, — сделал; бери свою лошадь». Купец увидал солдата и глаза выпучил: «Ну, служивый, я многое знаю; о дочери моей и говорить нечего — больно хитра была; а ты,
На том угощенье и я был; дали мне вина корец, моей сказке конец.
Солдат и ведьма
В городе Саратове один солдат стоял на квартире у старухи. Старуха была ведьма, а солдат не знал об этом. Только день ото дня солдат все худеет, худеет и худеет.
Приходит в казарму, фельдфебель спрашивает его: «Ты болен, служивый?» — «Никак нет, господин фельдфебель! Только мне снятся страшные сны: будто бы каждую ночь кто-то на мне ездит, а утром, когда пробужусь, не могу пошевелить ни одним пальцем». Тогда фельдфебель сказал ему: «Сегодня ночью ложись спать, а сам не спи, только притворись спящим. Когда увидишь, кто-нибудь к тебе станет подходить, соскочи, стопай и скажи: „Не ты на мне едешь, а я на тебе!“».
Пришел солдат домой, поел, лег спать. Через каких-нибудь полчаса подходит к солдату хозяйка-старуха с уздой в руке. Солдат соскочил с лавки, выхватил у нее узду, стопал и сказал: «Не ты на мне едешь — я на тебе!»
Вдруг перед ним очутилась страшная вороная кобылица. Солдат сел на нее и поехал. В одну ночь побывал в Москве и Петербурге. Когда приехал домой, на квартиру, сдернул с кобылы узду, и очутилась старуха на печи: лежит и стонет.
Солдат прибежал в казарму и говорит фельдфебелю: «Господин фельдфебель, я ведь сегодня всю ночь на старухе ездил. Сколь хорошо она бегает! Да еще хотел подковать ее в Москве, да раздумал, побоялся, что не поспею на занятия». — «Что ты, дурак! Смотри не куй, а то тебе плохо будет!»
На другую ночь то же самое случилось, а на третью, когда солдат уже выезжал из Москвы, повыскочили кузнецы из кузниц и говорят: «Эй, солдат, подкуй кобылу! Не так еще побежит!» — «Ну, да уж черт вас возьми! Куйте!»
Кузнецы подковали к задним и передним ногам кобылицы подковы, солдат сел и поехал. Приезжает в свой город, сдернул узду, и очутилась старуха на печи: лежит, стонет, руки, ноги вздынула, а на руках и ногах прикованы подковы. Солдат испугался и побежал в казарму, сказал об этом фельдфебелю. Тот и говорит ему: «Дурак! Зачем ты это сделал? Сегодня ночью тебя задавят дьяволы!» — «Что мне делать, господин фельдфебель?» — «Что делать-то? Сегодня она умрет; когда ее унесут в церковь, поставят на паперти, попроси разрешения священника постоять в ногах гроба всю ночь. Тут ты только и сможешь спастись!»
Солдату дозволили. Он встал в ногах у гроба, стоит. Пришла полночь, старуха завизжала, заскрежетала зубами и стала звать нечистую силу. Нечистая сила собралась, старуха взмахнула руками и сбросила с себя одежду прямо солдату на голову. Так и закрыла солдата от нечистой силы. Искали, искали его, не могли найти.
На другую ночь повторилась та же история.
К третьей ночи ее уже похоронили на кладбище. Солдат обрадовался, прибежал к фельдфебелю и говорит: «Господин фельдфебель! Ее уже закопали, теперь бояться нечего!» — «Как нечего? Ты должен сегодняшнюю ночь еще простоять в ногах у се могилы!»
Пришла ночь, солдат отправился на кладбище, встал к могиле. Наступила полночь, старуха стала ворочаться в могиле, завизжала не своим голосом и стала звать к себе нечистую силу. Собралась нечистая сила, ведьма взмахнула руками, земля из могилы выбросилась и обсыпала солдата с головы до ног. Вышла старуха из могилы и приказала нечистой силе: «Найдите мне этого проклятого солдата, и я сама его задавлю! Сегодня мне последняя ночь!»
Нечистая сила кинулась искать. Обыскали все дома, казармы, даже в реках искали, но солдата найти нигде не смогли. Пришли к ведьме и сказали: «Нигде нет солдата!» Заскрежетала старуха зубами, легла в гроб вниз лицом, и земля засыпалась.
Солдат перекрестился и пошел в свою казарму.
Ольшанка
Жил-был мужичок. Детей он не имел. Рубил он на улице дрова. Дрова он рубил ольховые; отсек он чурку, занес да и положил на печку незнамо для чего. К вечеру видит, вместо чурки мальчик появился. А уж как чурка была ольховая, и его назвали Ольшанкой. Купили ему маленькую лодочку, купили ружейко да отправили на речку уток стрелять.
Ездит Ольшанка по речке да и забавляется. Захотелось Яге-бабе Ольшанкиного мяска. Напекла она пирогов, намазала маслом. А у нее было три дочери. Наложила она полную коробку пирогов и послала старшую дочь пирогами Ольшанку приманить. Научила она песни петь. «Придешь, — говорит, — к речке, проси: