Живое золото
Шрифт:
Андрей чувствовал, что он приколдован на тёплый берег её тела от бури всея земли. Здесь и больше нигде - его пристанище, суша, место клятв, проклятий и благословления.
Он вновь и вновь припадал лицом к ней, в её укромный мрак, и целовал бьющуюся жилку над правым серебряным бедром... Поцелуи были горячими, страстными, - до боли, до крови. У крови обоих был один и тот же острый полынный привкус, один и тот же запах... И оба были не двумя - одним существом.
Чувства любовников были настолько сильны, что предметы вокруг плавились от них. Кровать, круглый прикроватный
Постепенно мир отступал... Андрей погружался в сон.
ПЛОСКОСТИ И ВЫПУКЛОСТИ
(Сон Андрея Рублёва)
Андрей лежал без движения, как камень в пустыне. Ему снилось, что он спешит в беспокойную, вертящуюся мглу над головой, врастает в пучину, у которой вдруг обнаруживается странный внутренний план и смысл.
Постепенно из темноты начал прорастать странный новый мир, так похожий и непохожий на окружавший Рублёва ранее... Течение сна пронесло сновидца по воздуху и поставило на ноги на небольшой плоской площадке, покрытой чем-то похожим на асфальт.
Андрей осмотрелся. Вокруг него простирался крупный современный город, с большими домами, садами, автотрассами, пешеходными тротуарами, по которым гуляли горожане.
Что это за город? Где он находится? Надо у кого-нибудь спросить... Рублёв подошёл к стоявшей неподалёку женщине с детской коляской, тронул её за плечо. Женщина обернулась... Андрей отшатнулся в ужасе: она была плоской, как вывеска. Только что на Рублёва смотрело человеческое лицо - и вот перед ним висит в воздухе узенькая вертикальная чёрточка, профиль женщины-вывески.
Андрей вскрикнул и отбежал на несколько шагов. Только теперь он заметил множество таких же вертикальных чёрточек, передвигавшихся вокруг него. Стоило поменять точку зрения - и эти линии превращались в мужчин, женщин, собак, в машины, деревья и кусты. Дома вокруг тоже были плоскими.
"Это плоский мир... Тут всё - люди, животные, предметы - картонное... Я один настоящий... Так вот какая она, загробная жизнь...", - пронеслось в голове Андрея. Он язвительно улыбнулся уголками губ: своеобразный юмор у того, кто нам такое посмертие устроил... Весело, ничего не скажешь.
Зато хоть не страшно. Раньше люди при мыслях об аде представляли себе пекло и раскаленные сковородки, а теперь - всё просто: превращаешься ты в картонку, лицо у тебя прежнее, жизнь, судя по всему, тоже, только живи плоско да не высовывайся, вот и всё наказание.
Рублёв прошёлся по бульвару, посмотрел на плоские деревья, дома, плоских детей, игравших в песочнице под плоским грибком. За углом он заметил дом, краски с которого весьма сильно облезли, - он напоминал белое пятно в неясных серых разводах. Вокруг дома слепо сновали такие же белые пятна на ножках, - видимо,
В конце бульвара располагалось многоэтажное здание с вывеской: "Центральная муниципальная мастерская по перекраске. Г.Плоскоград". Сквозь окна перекрасочной можно было рассмотреть, как сотрудники учреждения в чёрных костюмах стирают с новоприбывших плоскоградцев лица и одежду и рисуют новые. "Интересно, это больница или карательная организация?" - подумал Андрей, усмехаясь.
– "Наверно, здесь это одно и то же... как и везде". Этот мир ему положительно нравился. Остроумно он был задуман.
Андрей наклонился, чтобы погладить девочку, игравшую в плоские куличики в песке около перекрасочной. Девочка взглянула на Рублёва - и её глаза округлились... Она шарахнулась в сторону и завопила:
– Смотрите! Он круглый! Он дви-же-тся-а! Он отбрасывает тень!!!
Шедшие мимо плоскоградцы - кругленький мужичок лет сорока и длинноногая девица, по-видимому, его жена, -тотчас же закричали:
– Полиция! Поли-и-ция! Па-ма-ги-и-те!!!
Из какой-то тени на углу тотчас выполз плоский человек, низенький, носатый, желтоволосый, как две капли воды похожий на Галяндаева, но в полицейской форме.
– Георгий Петрович! Вы?...
– удивился Андрей.
– Я, я.... Галяндаев Г.П., лейтенант полиции города Плоскограда, - представился полицейский, приложив руку к плоской фуражке.
– Если не ошибаюсь, мы где-то были знакомы?
– Да... вообще-то...
– запнулся Рублёв.
– Если честно, вряд ли мы встречались. У меня объемных друзей никогда не было... Я с такими не вожусь. Только ради службы, - быстро проговорил карликовый полицейский.
– Я вам сейчас объясню, - вы здесь, наверно, новичок, - за что я вас арестую...
– Меня?!!
– удивился Андрей.
– Георгий Петрович! За что?!! Что я не плоский?
В нескольких словах Галяндаев объяснил Рублёву законы этого инфернального мира.
– Нет, нет. Вас арестуют не за то, что вы объемный. У вас есть провинность посерьёзнее...
– тараторил он.
– Понимаете, у нас давно установлен контроль за мыслями. Наш воздух, проникая в любой организм, считывает содержащуюся в нем информацию - в том числе и интеллектуальную. Она у нас подлежит госрегулированию. Слишком сильные эмоции, способные разрушить Великую Плоскость, у нас облагаются налогом. Это роскошь, которую не каждый может себе позволить... А у вас есть деньги? Наши, плоскоградские?
– Нет... вроде нет...
– запнулся Рублёв. Этот мир оказался гораздо неприятнее, чем показалось ему сначала.
– Вот-вот, - зачастил слуга закона.
– Вы провезли из третьего измерения в наш мир воспоминания. Они превышают допустимую меру объема. Поэтому вы приговариваетесь к штрафу - вас отформатируют до состояния точки на плоскости. Приготовьтесь, сейчас я вас отформатирую... Стойте-стойте, куда вы...
Андрей рванулся было бежать, но полицейский уже направил на него плоский пистолет и выстрелил ослепительным разрядом света. В глазах Рублёва завертелись искры, голову пронзила нестерпимая боль.