Живы, пока не взойдет солнце
Шрифт:
Не верю глазам, вдруг это сон?”
— No Promise
— То есть, как это мертва?! — воскликнула Юля, приподнимаясь со стула.
— Тише. Ты же не хочешь, чтобы нас выгнали, — предупредил Денис, оглядываясь по сторонам. Оба официанта занимались другими столиками, и не обратили внимания на назревавшую сцену.
— Тебя превратили в вампира. Полностью осушили, а затем провели темное крещение. Это когда губы, веки и лоб мажут кровью твоего посмертного “отца”.
Денис врал. Желудок вампира мог усвоить еще человеческую плоть, но Чернопалов подумал, что лучше об этом не говорить.
Ким в панике вытащила из сумочки зеркальце и уставилась на отражение: спутанные черные волосы грязными сосульками падали на изможденное лицо, посиневшие губы с тонкой, уже облупившейся багровой корочкой. Такой же след на лбу. Ким зажмурила глаз и увидела кровавую метку на веке.
— Нет-нет, это бред какой-то. Вампиры, говорящие совы, футболисты-мутанты…
— Я. Не…, — начала было Лили, но Денис прикрыл ей клюв, за что был тут же тяпнут.
— Холопы, — поправил Денис, — Эти “мутанты” служат в обмен на силу в нашей крови, но стоит им перебрать… ты видела результат. Вот только это уже чересчур, обычный человек выжрав столько умер бы на месте. Откуда у этих смертных такая высокая толерантность?
— Да насрать! Как все это, — Юля нервно затрясла руками, указывая на свое тело, — вернуть обратно? Я не могу умереть, у меня контракт! И самолет до Сеула через четыре дня! Я не хочу шнырять по зассанным подворотням Андреевска и сосать кровь алкашей!
— Воу-воу, полегче. По твоему я этим занимаюсь?
— Я вообще не знаю, чем ты занимаешься, “лейтенант”!
— Ну-у, я кто-то вроде вампирского мента.
Юля обхватила голову руками:
— Прекрасно! Если ты из полиции — помоги мне. Просто скажи, как опять стать человеком?
— Сначала расскажи, что случилось в ресторане. От этого зависит твоя жизнь. В самом прямом смысле.
Ким надула щеки и медленно выдохнула.
— Я почти ничего не помню. Какой-то урод с жучьей мордой и стерва в дорогущем платье заманили меня в бетонную каморку, а потом… — Юля отвела взгляд, пытаясь собрать пазл из ускользавших кусочков воспоминаний, но… — Черт, все, как в тумане… хотя, подожди!
Ким полезла в сумочку, вспомнив о диктофоне. Она с минуту копалась в вещах, но так и не нашла гаджет:
— Да где он?!
— Что-то потеряла?
— Диктофон. Он куда-то исчез. Я все писала с момента, когда этот мудак в шубе сел за столик.
— И часто ты записываешь разговоры?
— Какие-то проблемы, “лейтенант”?
— Да нет, просто любопытствую.
Денис, нахмурившись, откинулся на спинку деревянной скамейки:
— Ладно, забудем о диктофоне. А вот что насчет твоей памяти — после крещения такое бывает — слишком сильное потрясение… Организму нужно время, чтобы прийти в себя. Расскажи пока, о “жукомордом” и той бабе в платье. А я закажу нам
Юля рассказала Денису все, что помнила о сегодняшнем вечере, опустив подробности о том, кто она, и о тех отвратительных фото. Зудящее омерзение облепило кожу Ким, когда она погрузилась в воспоминания. Певица вновь ощутила незримую цепь, тянувшуюся от ее шеи, прямиком в лапы директора детдома. Жар ненависти разгорался в груди пуще прежнего, и топливом для него служил ноющий голод. Кровь молотила в висках. Девушке казалось, что они вот-вот прорвутся, подобно гноящимся нарывам.
— Что-то меня опять штормит, — выдохнула Ким, борясь с мигренью, — нужно срочно носик припудрить.
— Зеркальце подержать?
— Ха-ха, умник. Если тебе понравилось вытирать рвоту…
— Ладно-ладно, можешь идти, но без глупостей.
— Так я арестована, “лейтенант”?
— Скорее под программой защиты свидетелей.
Юля встала из-за столика, подошла к официанту, спросив у него, где тут уборная. Денис проводил девушку взглядом, пока та не скрылась за декоративной деревянной ширмой, украшенной побегами плюща.
— Что думаешь насчет девчонки? — поинтересовалась сплюшка, забираясь на колени к Чернопалову.
— Думаю, что у нее был охренительно трудный день. И это только начало.
— Тогда хорошо, что она не хочет быть вампиром. Девчонка не справится с жаждой.
— Да, но ей придется.
— Не веришь, что она сможет излечиться? С годами твой оптимизм совсем улетучился.
Денис усмехнулся в ответ на укор.
— Без шансов. Юля даже не знает, кто с ней это сотворил, а значит не сможет убить “темного крестного”.
— И, несмотря на это, ты ее не бросишь, — сплюшка закрыла глаза, — Похоже, что вместе со знаниями, Николай передал тягу подбирать дворняжек.
Чернопалов обнял ладонями почти остывшую чашку кофе, наслаждаясь остатками тепла:
— Тебе не понять, Лили. Ты не знаешь каково это желать их крови. Когда ее тело похолодеет — она испытает первую жажду. И если не сломается — у нее будет шанс вернуть прежнюю себя. По крайне мере, она даст мне время поговорить со Стригоями. Уверен, господари захотят найти того, кто "покрестил” без их ведома. С поддержкой знати, может и получится отыскать ее создателя.
— А если девчонка сорвется? — взмахнув крыльями, Лили перелетела на стол, чтобы увидеть лицо Дениса. Она знала ответ, но хотела увидеть, что скажут глаза Чернопалова.
— Тогда ей займется “Цепеш”.
Беглянка неслась сквозь стену дождя, шлепая подошвами кед по лужам. Кафе “Лукоморье” осталось далеко позади, а внезапно открывшийся новый мир звуков сбивал с толку. Весь этот шум накрыл Ким разом, будто бы Юле на голову надели ведро, а затем со всей силы влепили по нему палкой. Мимо изредка проезжали машины, невыносимо тарахтя моторами. Вампирша давно бы забилась в глубокую нору, если бы не клокочущая в душе ярость: