Живы, пока не взойдет солнце
Шрифт:
Ни сказав больше ни слова, Ким ушла в раздевалку. Лишь когда чавканье ее полных воды кед стихло, Сологубов осмелился открыть рот:
— С-спасибо, м-молодой человек, — зачастил директор, стуча зубами от озноба, — А теперь, позвоните в скорую, я прошу вас.
Денис обернулся к Сологубову, и выражение лица юноши заставило директора оставить всякую надежду.
— Не волнуйся, я обо всем позабочусь, — повторил Чернопалов, данное Юле обещание.
Когда Ким зашла в раздевалку, она увидела на лавочке худенькую девчушку: закрытый купальник с ромашками болтался на ее исхудалом теле. Ноги — две палочки изукрашенные черно-фиолетовыми синяками,
— Джулия?! — удивилась Варя. Девочка скользнула на край лавки, пытаясь прикрыть ноги полотенцем — Не смотри на меня, пожалуйста! Не надо, — взмолилась она.
— Варя, я… — Ким кое-как проковыляла через раздевалку, без сил опустившись на другой конец лавки. Она хотела сказать, как ей жаль, но это только причинило бы больше боли. Юля знала это, как никто другой. Взгляд певицы упал на маленькое перышко, лежавшее между ними. Такого же окраса, как и у пернатой спутницы лейтенанта:
“Так он видел, на что способна эта сволочь”, — вдруг поняла вампирша. Ким подвинулась ближе, чтобы подобрать перо, но Варя ее остановила:
— Оставь, это подарок!
— От дяди с совой?
— Никакой он не дядя, — спешно возразила Варвара, и ее щеки тронул румянец, — Но, похоже, Денис всем подарки раздает.
Варя указала пальчиком на пиджак Юли, из кармана которого выглядывал кончик перышка. Ким не помнила, чтобы клала его туда.
— Не переживай, подруга. Это мой знак айдола-хранителя, — подмигнула певица, похлопав по карману, — и если у тебя такой же — можешь на меня рассчитывать, если во что-то вляпаешься.
— Мне давно не шесть лет! — возмутилась Варя, скуксившись.
— Ну вот, — картинно обиделась Юля, — значит, айдол-хранитель не сможет пригласить тебя на концерт?
Варя вытаращилась на Ким, не веря своему счастью:
— И за кулисы проведешь?!
— И даже на сцену…
Варя уже хотела броситься Юле на шею, но взгляд девчушки перепрыгнул за плечо ее айдола-хранителя:
— Денис! — воскликнула она, просияв.
Чернопалов облокотился о косяк, салютуя малышке. Он сдержал улыбку, чтобы не оголить розовые от крови зубы.
Денис и Юля разделились, чтобы переодеться в сухое. Без лишних вопросов, Варя принесла корзину с чистыми вещами из благотворительных запасов. Все же привлекать внимание, щеголяя в костюмах выживших из слэшера, показалось не лучшей идеей. Лейтенант остался в раздевалке, а Ким срочно требовался горячий душ.
Чернопалов как раз подворачивал великоватые ему джинсы, когда услышал недовольное царапанье коготков по шкафчику:
— Значит, ради этой девчонки ты готов замарать руки, но когда нас чуть не прикончили, ты решил поиграть в Мать Терезу.
Денис молча сунул ноги в кроссовки.
— У меня чуть сердце не остановилось, пока я тебя искала! Думала задержусь хоть на секунду, и этого упрямого идиота точно насадят на кол.
Чернопалов накинул джинсовку поверх десяти слоев выцветших футболок свитера и толстовки. Он ужасно продрог, пока добрался до детдома, и только теперь смог спокойно выдохнуть. Хоть он недавно и подкрепился,
— Не молчи, комарик! Скажи что-нибудь.
— Ну что я скажу, Лили? Насаживать на кол — моя фишка.
Сплюшка посмотрела на вампира очень долгим взглядом, решив дать юмористу последний шанс. Денис устало выдохнул:
— Мне очень жаль, что я доставил столько хлопот. Но ты не права.
— О, да неужели?! — возмутилась сова, хлопнув крыльями.
— Людей нельзя убивать…
В дверь робко постучались, и в приоткрывшемся проходе появилось осунувшееся лицо Варвары. Она сжимала в тоненьких ручках две чашки чая.
— …но эта мразь не была человеком.
Выключив воду, Юля долго стояла под пересохшей лейкой душа. Обхватив себя, певица бездумно обводила пальцами контуры шрамов на спине, уставившись на перышко в настенной мыльнице. Усталость навалилась на девушку — она давила на плечи и веки. Ким хлопнула себя по щекам, чтобы взбодриться, ведь на жалость к себе не осталось времени. Юлю еще тревожили вопросы, нуждавшиеся в ответах, но сначала…
Вампирша взяла совиное перо, присела на корточки, и протолкнула его в сливной сток. Денис нашел беглянку слишком быстро, будто бы точно знал, куда она направилась. Юля не была уверена, что все дело в этом перышке, но она уж точно не помнила, как засовывала его в карман. Ким никому не позволит вешать на себя трекер, как на питомца.
Девушка нагой вышла из душа в раздевалку, где ее ждала стопка оверсайз шмоток. Одевшись, как солист “Limp Bizkit”, Юля потянулась к пиджаку, чтобы снять бабушкину брошь, но когда вампирша коснулась серебра, то тут же взвизгнула, отдернув пальцы, словно обварилась в кипятке. Лихорадочно тряся кистью, певица выдала такое фаст флоу из ругательств, что заткнула бы за пояс всех реперов-конкурентов.
— Ебанный Стокер! Ну, почему из всех вампиров реальными оказались самые отстойные?
Подув на пальцы, Ким натянула рукава толстовки, чтобы не повторить горький опыт, а затем пристегнула к худи бабушкину брошь. Бросив последний взгляд на изодранное платье, Юля отправилась искать младшего лейтенанта. На цыпочках она скользнула в мужскую раздевалку, но обнаружила там лишь оставленный на скамейке чай. Вампирша прислушалась и уловила шипение в душевой.
— Лейтенант?! — окликнула Ким Чернопалова, — У тебя все в порядке?
— Да-да, немного переоценил свои силы, а так все отлично, — ответил из-за закрытой двери колосажатель.
— В каком смысле “переоценил”?
— Ну, знаешь, когда хочешь проглотить бургер целиком, а он возьми, да и застрянь в горле…
— Какой нахер бургер?!
Брови Ким подпрыгнули на лоб — Варвары нигде не было, а лейтенант, несмотря на браваду, оставался кровожадным монстром.
“Зачем я их оставила, дура!”
Юля рванула дверь в душевую, чуть не сорвав ее с петель, но вся праведная ярость схлынула, когда вампирша застала Дениса за престранным занятием. Сологубов лежал у сливного стока. Его правая рука белела оголенной лучевой костью, а от плоти валил багровый пар. Денис навис над изуродованным телом директора, из вскрытой вены, орошая труп своей черной кровью. Она-то и разъедала мясо, превратив его в нечто, похожее на рвоту, размазанную по кафелю. Певица скривилась, зажав нос. Труп Сологубова вызывал лишь отвращение. Ничего общего с той эйфорией, которую девушка испытала на охоте.