Живые не любят умирать
Шрифт:
– То есть… – я сглотнула, – если меня убьют, значит, я заслужила? Если не заслужила, останусь жива. Раз уж мне суждено испытать боль – на то воля Божья, и я должна ее испытать. Спасибо! – подпрыгнула я и, следуя внезапному порыву, чмокнула старушку в щечку, затем пулей полетела к выходу, услышав за спиной:
– Эх, Катя, Катя…
Пока я общалась с Инной Михайловной, парни спаивали (читай: усыпляли) охрану. На пороге моей комнаты они появились ближе к одиннадцати вечера.
– Итак, – Логинов с радостью принял бразды правления в свои руки, – встречаемся здесь же через пятнадцать минут, экипировка
– Без вилки не получится, – не согласился Павел. Я думала, Жека воскликнет: «Ка-ак, бунт на корабле?» Но он лишь внимательно смотрел на друга, решив сперва узнать причину неповиновения. – До полуночи стереть все свои отпечатки не успеем. А следовательно, мы узнаем ее.
Мы продолжали молчать, внимательно слушая собеседника и ожидая продолжения, так как Павел до конца не изъяснился (что было весьма в его стиле), но оно так и не наступило. Тогда Женька взялся уточнить:
– Кого – ее? Кого мы там узнаем? Убитую горничную?
– Не-ет, – пропел Самойлов. – Тайну!
– Боже, не начинай снова! – он разозлился, а я почувствовала шевеление мурашек на своей коже. А ведь Павел прав. Те огни, откуда они взялись? А монстры из письма Ивана? Вдруг мы с ними столкнемся, что тогда? Они заберут нас с собой, в темное царство?
Я вздрогнула всем телом. Тьфу, бред. Успокойся, Катерина, не сходи с ума.
– Ну а при чем тут вилка? – не сдавался Женька, пытаясь отыскать логику в поведении друга.
– На всякий пожарный. Если на нас нападут монстры, я ткну их вилкой! – разъяснил воинственно настроенный Паша и показал несколько движений рукой, вооруженной столовым прибором, почти что на бис. – В глаза! В глаза!
– А если у них нет глаз? – улыбнулась я. – Монстры все-таки.
– Ну тогда… Я им просто вилкой! По телу, по телу!
– А если у них нет тел?
– Что они, аморфные, что ли? – удивился Женька. Из его уст это было слышать еще забавнее, чем из Пашиных, потому что Жекино неверие во все сверхъестественное давно уже стало притчей во языцех, а тут он, понимаете ли, гадает, какую же форму примут мутанты, или «чудовища». – Конечно, у них есть тело, как же иначе?
Женька с Пашей ушли каждый к себе, а мне идти было некуда, да и незачем. Потому пять минут отведенного времени я потратила на то, чтобы одеться во все черное и взять в руки фонарик, а оставшиеся десять – на обдумывание того, что нам предстояло увидеть. А увидеть предстояло ни много ни мало – разгадку замка Варламовых. Скоро мы узнаем, какую тайну скрывают почерневшие от времени и одиночества без людей каменные стены, тайну того, что происходит в этом устрашающем здании после полуночи. Но это знание навсегда останется с нами, ибо тот, кто знает правду, никогда оттуда не возвращается…
Замок выглядел еще мрачнее, чем воскресным вечером. Мы стояли в нерешительности перед поваленным в нескольких местах деревянным забором, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь сделать ни шагу дальше.
– Сколько у нас осталось времени? До полуночи? – Это, конечно, Женька.
– Двадцать восемь минут, – ответили мы хором с Пашей, одновременно высветив лучом циферблаты своих часов. Паша на удивление додумался подвести
– Надо идти…
– Угу.
– Темно что-то… – Жека огляделся по сторонам. – Но мы все равно пойдем, так ведь?
– Уу, – неоднозначно протянули мы в ответ, что в зависимости от желания можно было принять и за «да», и за «нет», пришлось Женьке самому решать, что же имели в виду его друзья, на что эти друзья, в общем-то, и рассчитывали: ну не могли мы с Пашкой принять на себя ответственность за право выбора, и все тут.
Логинов особой трусостью не отличался, так что принял наш ответ за «да»:
– Ну идем тогда.
Дверь долго не хотела открываться, поэтому, отворив ее, мы положили между ней и порогом несколько кирпичей, что нашли неподалеку, лишь бы дверь не захлопнулась так же громко и жутко, как это было в прошлый раз. Выполнив сию нелегкую работу, мы преспокойно направились к лестнице и начали подъем, когда пару мгновений спустя совершенно неожиданно за нашими спинами ка-ак бабахнет! Мы с Женькой вздрогнули, а Самойлов, успевший отважно одолеть пять ступенек, споткнулся и полетел вниз.
– Ой! – Он попытался встать и тут же схватился за спину, которой больно ударился о пол при приземлении. – Уйя-а!
– Что это было? – озабоченно спросил Логинов.
– Дверь захлопнулась, – ответила я. Кирпичи, державшие тяжелую дверь, таинственно исчезли. – Паш, ты цел?
– Нет, – ворчливо отозвался тот и, покряхтывая, присоединился к нам.
Троица искателей приключений продолжала подниматься. Ступени скрипели, решетка на башне скрипела, душа, ушедшая куда-то в пятки, – тоже. Все скрипело.
На втором этаже на первый взгляд ничего не изменилось. Мы прошли в дальнюю комнату, достав из кармана платочки, и застыли на месте, но не оттого, что что-то страшное и ужасное предстало нашему взору, а просто не ведали, что делать дальше. Потом на глаза мне попалось одно интересное изменение, произошедшее в комнате. Я дернула Женю за рукав футболки, плотно облегающей его мускулистое тело.
– Смотри, свечи сдвинуты. Помнишь, четыре дня назад они образовывали ровный, правильный круг. Может, это мы их ненароком подвинули?
– Нет, – покачал он головой. – Я точно помню, что ни одну из них мы не сдвинули с места, когда уходили. Лично я их вообще аккуратно переступал.
– И я.
Мы посмотрели на Пашу в ожидании честного ответа либо не менее честного признания.
– Я был не в себе! Я ничего не помню!
– Понятно, – отмахнулся Жека. – Ладно, осторожно переступаем, ничего не задеваем, вот так… – комментировал он свои собственные действия. – Теперь вы. – Мы след в след по очереди прошли его путь. – Так, вспоминаем, что мы тут успели потрогать.
Я вспомнила про трюмо, Паша – про гардероб и злополучный пистолет, сам Логинов – про резные столбы и основу балдахина над кроватью, на котором держались гардины. Мы начали убирать следы нашего вторжения, как тут Самойлов с трагическим надрывом в голосе и диким испугом в глазах сообщил:
– Оружие пропало!
Разумеется, Павлу никто не поверил на слово, но уже через пару минут мы с Женькой с недоумением констатировали:
– И вправду пропало… – После чего Женька, почесав макушку, предположил: – Может, детишки сюда забрели и утащили как игрушку?