Живые нити

Сорокина Настасья

— Ничего нового…

Мимо прошла мастерица с корзиной, полной мотков шерстяной пряжи — сегодня был день окраски ниток. Раньше их было двое, они пели в процессе работы, чтобы было не так скучно. Теперь же в мастерской стояла гнетущая тишина. Мастерица, поджав губы, выдавила улыбку вместо приветствия, и Дина заставила себя ответить тем же.

— Скинь с плеч тяжесть всего мира, — Лейла потянулась, вскинув руки над головой. — Каждый должен заниматься своим делом: мы с тобой — артизаны, в нашей крови магия и творчество. Мы должны созидать,

дарить миру прекрасное. А наш отец — человек цифр, он считает деньги и занимается поставками. Он точно знает, что делать и как спасти мастерскую.

Дина едва не закатила глаза. Беззаботность и легкость сестры, за которые её так любили все знакомые, иногда раздражали.

— Ох, Лейла… Я же старшая в семье. Наша мастерская — моя забота.

— Бабушка Аиша — старшая.

— Бабушка уже совсем старенькая. С её тонкой душевной организацией остается только плакать над каждым увольнением.

— И она выполняет свою роль сполна, с полной самоотдачей…

— Поддержки от тебя — ноль, — Дина мрачно шикнула на сестру. — Иди уж. И аромат от тебя — так себе, даже мухам не понравилось бы.

Лейла захихикала, вопреки её возмущениям полезла обниматься и потом скрылась в доме. Сразу стало тихо и будто бы тускло. Дина еще немного посидела в тени, собираясь с мыслями, и пошла следом.

* * *

В детстве Дина обожала придумывать сказки, представляя, как хитрые воришки пробираются по мастерской в поисках сокровищ. Мастерская казалась ей волшебным сказочным лесом, полным опасностей и секретов. Дина давно выросла, и ежедневная рутина развеяла мистическую ауру этого места. Но сейчас, проходя по пути, где столько воображаемых героев кануло в небытие, она неожиданно почувствовала отголоски былого трепета.

Вот здесь сушились окрашенные днем шелковые, шерстяные или хлопковые нити. Они бы тянули щупальца к несчастному воришкам и обязательно исполосовали бы его цветными пятнами, но Дину этим не возьмешь. Безопасная тропа начиналась у самой стены и вела мимо пустых чанов для покраски — Дина сама проложила её методом проб и ошибок.

На втором этаже бедолага обязательно бы исцарапался о незаметные выступы целого выводка станков: несколько ткацких, старых, как сам род Дайвари, рам для гобеленов и вышивки, сундуков с ножницами. Но ловкая, как лисица, Дина с закрытыми глазами знала, куда наступать.

За дверью — лестничный пролет, где по вечерам горел свет из кабинета Великого Стража — отца, который любил возиться с бумагами и счетами до наступления темноты. Тут уж точно любой герой бы сплоховал; маленькая Дина так и видела, как воришка, пытаясь проскочить мимо, неизменно попадал под взор Стража. Взрослая Дина была уверена: даже обрушившаяся стена не смогла бы отвлечь отца от расчетов, а у незваных гостей не было на это и шанса.

— Не спишь? — она оперлась плечом о косяк, наблюдая за тем, как поседевшая голова нависла над толстенной учетной книгой.

— Что? Ах да, добрый вечер, доченька, — Каспар поднял глаза и прищурился. Кажется, за

последние годы он стал хуже видеть.

— Ночь уже, — Дина неспеша подошла к столу и пробежала глазами по строкам. Представшая перед ней вверх тормашками вереница из цифр, казалось, начиналась из ниоткуда и уходила в бесконечность. — Как дела?

Отец тяжко вздохнул и вместо ответа потер пальцами переносицу и веки. Потом оперся головой о руку и взглянул на Дину снизу вверх.

— Сама понимаешь. Все ждали кризиса, вроде бы готовились… но грянул он почему-то неожиданно. Артефакты — это товары роскоши, они первым делом теряют покупателей. Так что в этом месяце выручка куда меньше, чем в прошлом.

— Мы много чего полезного можем создавать, не только товары роскоши, — Дина проговорила это с легкой ухмылкой, хотя радоваться было нечему. Любовь отца вставлять в разговор словечки из бухгалтерских бумаг всегда её забавляла. — Заговоренную одежду, например.

Не задержавшись у стола, она прошла к окну. Оттуда открывался вид на маленький внутренний дворик, заросший кустами миндаля. Ранней весной, еще до того, как пустить первые листья, кусты обсыпaло ароматными розовыми цветами; жаль, что они давно отцвели.

— Я увольняю портного, — голос отца прозвучал глухо. — Он столько нам служил, но нужно стать прагматичным и оставлять только жизненно важное. Есть вещи, которые мы можем делать сами, и в этой ситуации должны брать на себя… И может быть, уволить водителя? Я умею пользоваться автомобилем, и ты тоже.

— Я просто знаю на какие педали нажимать, но водить? Ну уж нет.

— Значит, для срочных поездок придется брать такси.

Дина с трудом сдержала себя: уголки губ сами собой поползли вниз.

— Трудные времени требуют жестких мер, — стараясь не звучать пафосно, она улыбнулась отцу. Получилось похоронно. — Тебе нужно отдохнуть. Я могу чем-то помочь?

Каспар пожал плечами.

— Осталось подписать пару счетов для поставщика шелка и проверить цифры.

— Иди, я закончу.

Он на секунду засомневался, но потом махнул рукой и, скомкано попрощавшись, вышел из комнаты. Дина уселась в кресло и откинулась на спинку. В тепле мгновенно развеялось желание вникать в финансовые тонкости мастерской и искать какой-нибудь неочевидный выход из ситуации.

«Вряд ли я пойму больше отца», — Дина пожала плечами и вытянула двумя пальцами папку с витиеватой надписью «Шелк». — «Разберусь с необходимым минимумом и пойду спать… Где же вы, воришки? Дикий лес мастерской с его опасностями покажется вам испытанием для детишек, как только вы попадете сюда — в болото финансовых отчетов».

Дина мрачно вгляделась в неуютную черноту за дверью. Ей даже показалось, что там кто-то есть, но она тряхнула головой, скидывая с себя страх темноты. Она выждала еще пару секунд, но так и не дождалась ни единого героя, желающего спасти её от таксистов, кризиса или хотя бы подготовки счетов. Тогда, печально вздохнув, Дина открыла папку.