Живые нити

Сорокина Настасья

Дина кивнула: если самобранную скатерть использовать слишком часто, блюда теряли вкус и превращались в красивую, но пресную и неаппетитную снедь.

Лейла царственно развела руками и несвойственным ей приказным тоном произнесла:

— Скатерть-матушка, накорми и напои нас!

И тут, словно первые цветы из грядок, вышитые блюда стали прорастать из скатерти вместе с тарелками и приборами. В воздухе разлился аромат свежеиспеченной сдобы с легкими нотами корицы. Пирожные всех мастей на изысканных фарфоровых тарелках усыпали пол,

умоляя не выбирать одно, а понадкусывать их все сразу.

— Будто у меня день рождения, — пробормотала Лейла.

— Хотя повод больше напоминает поминки, — мрачновато прокомментировала Дина, садясь прямо на пол. — Тем более, твой день рождения уже был на прошлой неделе.

— Это просто к слову… Поиграем в принцесс на чаепитии? — Лейла театрально передала ей чашку с чаем. Дина подхватила суповую ложку и, не церемонясь, воткнула её в воздушный бисквит.

— Угу, — целая ложка пирожного отправилась в рот. — В нас столько аристократизма, что лопнуть можно. Твое здоровье!

— И пусть наша мастерская здравствует до конца времен, а аукцион пройдет успешно!

Они чокнулись чайными чашками.

Глава вторая

Алек откинулся на водительском кресле автомобиля и с силой нажал на виски. Головная боль не отпускала, хотя он выпил целый бутылек обезболивающей микстуры. После перестрелок голова всегда гудела, как огромный колокол, будто пули залетали внутрь и отскакивали от стенок черепа в хаотичном порядке. Вчерашняя же ночь пестрела неприятными событиями, погонями и звуками выстрелов. И кровью, её тоже было много.

Он тяжело вздохнул, нацепил шляпу и вышел из автомобиля к невысокой белой калитке. Двухэтажный побеленный дом стоял внутри гранатового сада. До него пришлось добираться сорок минут по отвратительным дорогам — никто не прокладывал асфальт в этот отдаленный район пригорода.

Алек не знал, зачем снова приехал сюда и что хотел узнать. Доркас Гракх — житель этого ничем не примечательного дома — много раз разговаривал с полицией еще до того, как разум начал покидать его. На что же рассчитывать теперь, когда дед перестал узнавать собственную сиделку и прогонял работников разных госслужб, постоянно околачивающихся около его дома?

Алек постучался в дверь и сделал шаг назад, ни на что, в общем-то, не надеясь. Он всегда удивлялся, почему такой богатый человек живет в этом захолустье. Разве он не может позволить себе усадьбу в центре города со всеми современными удобствами?

В этот раз, кажется, повезло. Открывшая дверь сиделка в благопристойном чепчике смерила его высокомерным взглядом и спросила без вежливых прелюдий:

— По какому вопросу будете?

— Александр Зорбас, следователь Бюро Магического Контроля, — представился Алек, приподнимая шляпу. — Хотел поговорить с господином Гракхом.

— Господин болен и не желает принимать гостей, — холодно ответила сиделка, впрочем, обернувшись в сторону гостиной.

— Так вы у него лично узнайте, — Алек попытался

включить всё своё обаяние, в существование которого не очень-то верил. Взгляд сиделки стал еще высокомернее, она буркнула что-то типа: «Сейчас спрошу» и хлопнула дверью перед его носом.

Алек прислонился к перилам большого деревянного крыльца и стал ждать. Он считал терпеливость своим положительным качеством, практически профессиональной чертой. Поэтому, когда ожидание затянулось на бесконечную четверть часа, он почти не возненавидел сиделку, старика и работу следователя.

Дверь распахнулась наотмашь.

— Заходите, — сиделка встретила его в дверном проеме с таким жутким выражением лица, что будь Алек поумнее, то рванул бы в противоположную сторону. Однако другой своей профессиональной чертой он считал безрассудную смелость, поэтому нырнул в негостеприимный коридор. Сиделка заставила его снять шляпу, переобуться в тапки с розовыми помпонами и проводила к старику.

Господин Гракх сидел в кресле-качалке, его ноги были укутаны клетчатым пледом. На кофейном столике стояла пашотница с яйцом и чашка с чаем — обе нетронутые. Старик встретил следователя добрым взглядом пронзительных голубых глаз.

— Александр, говорите? — переспросил он. — Присаживайтесь, молодой человек. Рад, очень рад.

Алек смущенно притулился на краешке дивана. Такого теплого приема он не ожидал.

— Вы что-то узнать хотели? Наверное, пришли поговорить про Гранулу?

— Да, — кивнул Алек, быстро включаясь в игру. — Именно. Как вы знаете, мы расследуем незаконное распространение Гранулы и ищем людей, которые могли заниматься её производством. Вы обещали составить список людей, которые, по вашему разумению, могли бы нелегально достать формулу Гранулы. Помните?

— Конечно, помню, как же не помнить. Мы с Герой составили для вас список, но он куда-то запропастился. Эй, вы, где вы там?

Сиделка вынырнула из соседней комнаты. На Гракха она смотрела совсем иначе, с любовью и преданностью.

— А где список, который мы писали для следователей?

— Вы не писали, господин, — спокойно и нежно ответила сиделка. — Вы хотели, но потом разозлились на что-то и не стали.

— Ну вы мне голову не дурите, я что же, по-вашему, с ума сошел? Я же помню, как диктовал его Гере, а она сидела за моим столом и записывала. Чушь какая-то…

— Нет, господин, списка не было, — сиделка подоткнула выпавшее из-под ног Гракха одеяло.

— Поди вон, ведьма, — дед шикнул на неё с неожиданной злобой в голосе и закрутил головой. — Гера принесет. Гера! Подойти к отцу!

Почувствовав, что теряет его, Алек, прокашлявшись, привлек к себе внимание:

— Это не страшно, мы можем поговорить без списка, кого-то вы можете назвать и так. Господин Гракх, я буду благодарен любой зацепке.

Взгляд старика стал растерянным. Вместо ответа он протянул руку к столику и схватил чай. Громко хлебнул.