Жизнь Кости Жмуркина, или Гений злонравной любви (др. изд.)

Брайдер Юрий Михайлович

Из «Москвича», последнюю пару часов выполнявшего роль чуть ли не пещеры Аладдина, он извлек новое сокровище – ободранную цыганскую скрипку. На поляне раздались смешки и иронические аплодисменты. Церемонно раскланявшись, винодел заиграл – неожиданно чисто и виртуозно.

Костю словно ножом по сердцу резануло! Это была та самая сладостная мелодия, навечно связанная для него с образом Аурики.

Глухо застонав, он бросился прочь, однако сумел овладеть собой, вернулся и подозвал Бубенцова, единственного человека, которому

здесь можно было доверять.

– Меня не ждите и не ищите, – сказал Костя. – Назад сам вернусь. Если кому-то понадобится моя рукопись, она в чемодане. Ясно?

– Ясно. – Бубенцов пьяно мотнул головой. – На ту сторону, значит, уходишь?

– Угадал.

– Кем завербован? МОССАДом или ЦРУ?

– Внешней разведкой Сейшельских островов. Ну все, мне пора!

– Подожди! – Бубенцов ухватил его за рукав. – А чем там платят?

– Кажется, местными рупиями.

– Нет, это меня не устраивает… – Бубенцов отступил. – А на посошок?

– Прости, не могу.

От подобного предложения Костя отказывался первый раз в жизни. С его стороны это было настоящее геройство.

Глава 8

Дом у дороги

Вино, которым так щедро угощали писателей, имело еще одну замечательную особенность – в отличие от других спиртных напитков, оно не вызывало тяжкого, скотского опьянения. Приняв внутрь не меньше пары литров, Костя ощущал себя воином-латником, которому после долгого изнурительного похода посчастливилось наконец сбросить свои тяжкие доспехи. Хотелось бежать, прыгать, кувыркаться…

Да и голова была на удивление ясной, в хорошем смысле этого слова (обычно-то Косте на ясную голову приходили самые тяжкие думы). Все вокруг ему нравилось, все люди были братья, и он не ожидал подвоха ни с какой стороны.

Прихватив в автобусе почти полную канистру вина, Костя стал приглядываться к водителям, коротавшим время за игрой в карты. Наиболее благоприятное впечатление на Костю произвел немолодой человек с вислыми усами и клоком седых волос на макушке, что делало его похожим на запорожского казака.

– Можно вас на минуточку? – Костя постарался быть предельно вежливым.

Водитель оценивающе глянул на него, однако встал и вместе с Костей отошел в сторону.

– Шо вам из-под меня надо? – поинтересовался он характерным одесским говорком.

– Помните танцоров, которые участвовали сегодня в конкурсе?

– А то как же! Лихо отплясывали, болячка им в задницу.

– Сейчас они должны обедать. Отвезите меня туда. – Видя, что водитель начинает чесать свой затылок, Костя торопливо добавил: – Не бойтесь, я заплачу.

– Сколько?

– Вот. – Костя продемонстрировал десятидолларовую купюру, уникальную тем, что на ней был изображен не президент США, а всего лишь министр финансов по фамилии Гамильтон.

– За такие деньги вас даже в Биробиджан отвезут, –

сказал водитель. – Прошу занять в моей тачке лучшее место.

Когда они тронулись, водитель поинтересовался:

– И где это есть?

– Сам не знаю, – ответил Костя.

– Ладно, вычислим, – буркнул водитель и, помолчав, добавил: – Девушка понравилась?

– Ага, – признался Костя. – Она первое место заняла. Я ей сам приз вручал.

– Правильно, – кивнул водитель. – Кто заказывает музыку, тот и девушку танцует.

У первого же милицейского поста он остановился и долго беседовал с инспектором, показывая рукой то влево, то вправо. Вернувшись в машину, он с удовлетворением произнес:

– Координаты цели ясны.

– А неприятностей у вас не будет? – осведомился Костя.

– Неприятностей? – переспросил водитель. – Вы мне сколько обещали? Правильно, десять баксов. А это моя зарплата за пару месяцев… Почему бы и не рискнуть? Тем более шо они там раньше ночи не угомонятся.

– Да, скромно вы живете, – посочувствовал Костя.

– Это еще шо! – Водитель прибавил скорость, обгоняя запряженную волами повозку. – Скоро и не такое будет. Видите того красавца? – он кивнул на ажурный белый мост, повисший над рекой. – Заминирован. И с той, и с этой стороны. В любой момент может взорваться.

– Так все же будет война? – поинтересовался Костя.

– А я знаю? Это не жизнь, а натуральный фильм ужасов! Одно счастье, шо у них горючего для танков на полторы заправки осталось. А у нас на две… Ну все, кажется, прибыли. Идите вон до того красивого домика и никуда не сворачивайте. Буду ждать здесь ровно десять минут. На тот случай, если зазноба даст вам от ворот поворот.

«Красивый домик» оказался обыкновенной придорожной закусочной. Название ее, хоть и выполненное русскими буквами, было для Кости полной абракадаброй.

Гуляли здесь и на первом этаже, и на втором, и на открытой террасе, оплетенной пыльным плющом. На стоянке сгрудилось с дюжину автобусов – куда похуже тех, на которых возили писателей.

Войдя внутрь, Костя миновал компании гончаров, бочаров, ткачих, наездников, певцов и очутился наконец возле длинного стола, за которым расположились танцоры – парни и девушки вперемежку.

Одеты они были в те же самые богато расшитые костюмы, когда-то, наверное, принадлежащие их бабушкам и дедушкам. Похоже, что после завершения конкурса им даже умыться не довелось.

Едва только Костя остановился возле стола, как на него уставились десятки глаз, в своем большинстве черных, как антрацит. Не глядела на Костю одна только Аурика, которой пышные ресницы служили для той же цели, что Верещалкину – темные очки.

– Здравствуйте, – сказал Костя как можно более доброжелательно. – Не возражаете, если присоединюсь?