Жизнь на Марсе: Кровь, пули и Blue Stratos
Шрифт:
– От Криса точно попахивало Прово, когда он выпрыгнул из сортира, - ухмыльнулся Рэй.
– Неправда, я сдерживался, - запротестовал Крис.
– Мы все этим утром видели содержимое твоих подштанников, Кристофер, - вмешался Джин.
– Барри Шин[6] так много не обделывается.
Нельсон наклонился вплотную к уху Сэма и прошептал: - Я бы не старался взывать к разуму этих ребят, Сэм - по крайней мере, сегодня. Они не в настроении.
– Ты все понимаешь правильно,
Именно в этот момент появилась Энни, шагнув из ночной тьмы в теплое свечение паба. Она куталась в коричневое кожаное пальто, приподняв широкий воротник, чтобы уберечься от холода. Как будто приветствуя ее, динамики позади стойки зарыдали песню "Angie" Rolling Stones.
Увидев ее круглое лицо, уложенные "Гармонией" локоны и теплые, озорные глаза, Сэм снова почувствовал внезапное волнение в сердце. Он приказал себе перестать вести себя как подросток, поскольку слишком стар для таких бурных, кипящих эмоций.
Но потом Энни оглядела бар, поймала его взгляд, и ее лицо тут же засветилось. Это заставило сердце Сэма биться чуть быстрее - на короткое мгновение он ощутил себя королем вселенной - и он простил себе эту мальчишескую реакцию. Чувство было слишком приятным, чтобы сожалеть о нем.
Энни прошла внутрь, цокая каблуками, и окинула взглядом четыре кружки и четыре пустые стопки, сгрудившиеся на стойке.
– Расслабляемся сегодня, да?
– сказала она.
– Нельсон - еще по пиву!
– приказал Джин.
– И какой-нибудь фруктовый сок для пташки.
– Повернувшись к Сэму, он сказал, - Не позволяй нам запретить тебе взять свою кружку и ушлепать в другой уголок, Сэм.
– Почему ты так говоришь?
– Долгая служба в полиции, Сэмми - она сделала меня чувствительным к улавливанию вибраций. А прямо сейчас я их улавливаю - они говорят, что вам с ней, пожалуй, стоит уже уединиться.
– Ну да, Шеф, я бы обрадовался возможности побыть наедине с Энни. Знаешь, небольшой тет-а-тет.
– Никогда не слышал, чтобы это так называли, - пробормотал Рэй. Крис захихикал.
– Вот вам, - заулыбался Нельсон, выставляя выпивку.
– Ром с колой для дамы моей мечты, и свежую кружку моего наилучшего - для моего хорошего друга Сэмюэла.
– Убирайтесь и займитесь своей пустой болтовней - вы портите сегодня всю компанию, - приказал Джин.
– Только обещайте, что утром оба будете в хорошей форме - нам предстоит уничтожить цепочку контрабандистов оружием для ИРА.
– Происшествие сегодня утром, Шеф - это не ИРА, - сказал Сэм.
– Обсуди это с полицейским Пышечкой, - категорично отрезал Джин.
– Мне еще нужно над печенью надругаться.
И, как только Сэм и Энни забрали свою выпивку, он поднял стакан и прорычал тост: - Ваше здоровье, амигос, - забрасывая чистого виски на три пальца прямо
– Иногда, - прошептал Сэм, когда они отошли, - иногда, Энни, я серьезно подумываю его убить.
– Шефа?
– улыбнулась в ответ Энни.
– Тогда у тебя работы по горло. Думаю, тебе будет нужна серебряная пуля. Или кол ему в сердце.
– Или атомная бомба, - сказал Сэм.
– Хотя, если подумать, он, вероятно, выживет - вместе с тараканами.
– И будет радиоактивным. Станет ходить огромный, как Годзилла.
– О господи, Энни, даже в шутку...
Они уселись в уголке, Rolling Stones все так же плакали из колонки на стене над ними.
– Ну вот, - сказала Энни, - мы здесь, наступил наш момент, только для нас двоих.
– Я надеялся на что-то большее... Немного большее...
Они оба мельком взглянули на Джина, Рэя и Криса, обсуждающих непристойную шутку всего лишь в паре метров от них. Рэй рисовал руками в воздухе формы какой-то чудовищного вида сосиски.
– Просто веди себя, как будто их там нет, - сказала Энни.
– Поверь мне, Сэм, я именно так и делаю. Каждый день. Ты думаешь, я бы задержалась на это работе так долго, если б не делала этого?
Сэм возбужденно крутил свой стакан.
– Ненормально, да? Я все твержу и твержу, что нам двоим нужно найти время, посидеть и поговорить - а теперь мы здесь, и я не знаю, как сказать тебе, что у меня на уме.
– Тебя угнетает работа?
– Не работа, Энни. Это... Это как... Даже не знаю, как сказать, чтобы не выглядедеть идиотом.
– Ну, скажи как-нибудь. Ты похож на идиота не больше, чем некоторые люди, которых я могу припомнить.
– Я вижу сны, - наконец сказал Сэм.
– Вот как?
– Нет, не так. Глупые сны. Я всегда одинок. Я всегда потерян, застрял где-то, где не должен быть, и нет возможности попасть домой. Все разрушено... Будто миру наступил конец, и я потерян, и...
– он пожал плечами и вскинул руки.
– Я же сказал, что это будет звучать по-идиотски.
– Эти сны у тебя, - сказала Энни, - то, какие чувства они вызывают. Это остается, даже когда ты просыпаешься?
– Да. Да, остается.
– Это чувство, что ты обязан быть где-то еще? Где-то в действительно важном месте?
– Да.
– Но ты не знаешь, где, или почему тебе нужно быть там. И это чувство не уходит, даже если не обращаешь на него внимания, и тогда говоришь себе, что это просто такая работа, или день не задался. А оно все возвращается, овладевает тобой, все время.
Сэм наклонился вперед, пристально вглядываясь в ее лицо.
– Энни, ты будто читаешь мои мысли.
– А ты читаешь мои, Сэм. Мне знакомы чувства, о которых ты говоришь. Я тоже это чувствую.
– Да? Энни, ты никогда не говорила.