Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой
Шрифт:
— Вау, сработало! Клёво!
— Это странно! — Тонкс рассмеялась, услышав, как Гарри говорит её голосом. — Но весело!
— Вы пробовали так раньше? — осмелился спросить Гарри.
— О, конечно, только никогда с другим метаморфом. На самом деле ты единственный, кого я знаю, хотя уверена, что где-то тут есть ещё парочка.
«Парочка? Нас так мало? Чёрт. А я-то решил, что её присутствие здесь означает, что я не такой урод, как думал».
— Так вот почему Снейп привёл вас сюда? Потому что мы такая редкость?
— Отчасти. Честно
— Не знаю. Мне на самом деле не нравится, когда они короткие, но и хочу ли я длинные… Или чёрные… А можно сделать любой цвет?
— Ага. Почему-то волосы можно сделать даже отдалённо непохожими на натуральные, а коже придать странные оттенки труднее, может, потому, что она более «живая», чем волосы. Знаешь, тебе не нужно напрягаться, чтобы изменить их оттенок — просто представь, как ты хочешь выглядеть, не слишком задумываясь о том, насколько это отличается от твоего собственного цвета, и он должен просто переключиться.
— О, ладно. С этой стороны вроде как проще.
— Да, мне потребовалось немного времени, чтобы понять это. А вообще значительно труднее подделать кого-то намного большего или меньшего, чем ты сам. Я могу это сделать, но через час или около того устаю. Когда я была маленькой, я вообще не могла так делать. Честно говоря, я действительно не знаю, как работает метаморфизм. Ты должен рассказать мне всё, что узнаешь об этом — я даже не могу сделать вид, что знаю всё!
— Значит, мы ещё увидимся? — Гарри понравилась Тонкс. Чем больше они разговаривали, тем больше он понимал, что она ещё не взрослая, и расслаблялся.
— Конечно. Я найду тебя, когда в следующий раз приеду в Хогвартс, и ты расскажешь, что у тебя получилось. Не говори профессору, что я это сказала, но метаморфизм великолепен для розыгрышей. На третьем курсе я пришла в Большой зал, похожая на живую версию Биннса, и села на его место. Все остальные профессора уставились на меня, но он сам даже не заметил и уселся прямо на… — она вздрогнула. — Никогда не садись на место призрака. Это жутко.
Гарри усмехнулся.
«Хм… розыгрыши. Кого бы ему сымитировать?»
Гарри понимал, что придётся изучать «объекты», их поведение, манеры… он подумает об этом.
«Теперь я даже голос могу изменить! Круть!»
Вернувшийся два часа спустя Северус обнаружил, что очень счастливый Гарри Поттер и Нимфадора Тонкс по очереди принимают различные облики и высматривают друг у друга, что бы перенять. Гарри превратился в старую ведьму, с длинными грязными седыми волосами и огромным бородавчатым носом, в то время как Тонкс наблюдала (либо так, либо Гарри принял обычную внешность Тонкс, пока Тонкс изображала ведьму — Северус не мог разобрать, кто есть кто).
«Это будет интересно».
Тонкс восприняла появление Северуса как сигнал к отъезду и вернулась в Министерство, пообещав заглянуть ещё. Гарри снова стал похож на Гарри, на этот раз без усилий, и едва заметно робко улыбнулся.
— Спасибо, сэр.
— Похоже, что так, — Северус почти улыбнулся в ответ. — Вы узнали что-нибудь новое?
— Да, сэр. Теперь я могу имитировать голоса и менять неестественные цвета волос.
— О, великая радость. Имейте в виду, что яркие волосы противоречат школьному дресс-коду. Вы можете экспериментировать с этим вне класса.
— Да, сэр.
— Очень хорошо, можете идти.
Внезапно до Гарри дошло.
«Это же должна была быть моя отработка!»
Ну… То, что его заставили стоять в углу со Снейпом за спиной, определённо одно из худших наказаний, которые он мог придумать, но это было всего полчаса!
— Спасибо, сэр!
— Не за что. А теперь идите. Отправляйтесь спать.
Гарри ушёл, в кои-то веки счастливый.
«Мне нужно чаще убегать!»
Это была мысль-шутка, потому что Гарри знал, что не сделает больше такого. В углу было совсем не весело, а появление Тонкс во время отработки — это исключение, а не правило. И всё же… в целом, это был хороший день. Вот если бы так было и дальше…
***
На следующий день, в воскресенье, Гарри мрачно устроился в гостиной Слизерина выполнять домашнее задание. Это был ещё один прекрасный день, и Гарри в кои-то веки старался не попасть в неприятности. Прошлой ночью он экспериментировал со своими волосами и остановился на густых волнистых локонах, не таких длинных, как раньше — чуть ниже лопаток. Черты лица он оставил в покое: почему-то было неприятно изменять их надолго. Гарри стало интересно, чувствует ли Тонкс то же самое, и он вспомнил её идею о розыгрышах.
«Но кого бы мне изобразить?»
В этот момент через портретный проём вошёл Малфой и направился было в спальни, но, заметив Гарри, замер, уставившись на него.
— Эй, Поттер, кто-то подсыпал в твой тыквенный сок зелье для роста волос? Выглядишь, будто приклеил на голову швабру!
Гарри ухмыльнулся.
«Наконец-то можно заняться чем-то интересным».
— А что случилось с твоими? Упал в чан с отбеливателем, да? Или тебе нравятся «Спасатели Малибу»? — Гарри сообразил, что Малфой не понимает, о чём речь. — Ну, знаешь, симпатичные калифорнийские педики бегают в замедленной съёмке, спасая девку? Ты бы отлично вписался.
1:0 в пользу Гарри.
— Ты заплатишь за это, Поттер! — Малфой выглядел взбешённым. — Ты бы дважды подумал, если бы знал, что мой отец…
— О, твой папаша… Ты ещё совсем мелкий, что папочка тебя защищает, да, Малибу-бой? Или все чистокровки такие жалкие?
2:0 в пользу Гарри.
— Нет ничего плохого в том, чтобы использовать деньги и власть, если они у тебя есть, Поттер. Будь это у тебя, ты бы знал. Ты просто завидуешь, вот и всё. Скучаешь по собственным мамочке и папочке, да? Плачешь по ночам, дома с теми маглами, которых ты трогательно называешь семьёй? Хочешь, чтобы кто-нибудь подоткнул тебе одеял…